Английский бульвар. Тверской бульвар

– Когда мы поженились, сорок с лишним лет назад, – вдруг поведал мне Марк Борисович, – мы жили очень скромно. Я только начинал работу юрисконсультом на небольшом машиностроительном заводе, а жена была еще студенткой. Потом мы получили небольшую квартиру на Краснодонской. Очень небольшую двухкомантную квартиру в «хрущевке». У нас кухня была шесть метров. Тогда это была вообще окраина города, но мы очень радовались собственной квартире. А наш старший мальчик показывал неплохие способности в математике. И моя жена возила его каждый день через весь город, чтобы он учился в хорошей школе с математическим уклоном. Она ушла с работы и целыми днями возилась с мальчиком. Забросила свою кандидатскую диссертацию, но в результате наш Илья закончил школу с золотой медалью в пятнадцать лет, а уже в двадцать пять стал кандидатом наук, работал в ведущем институте Академии. Ты знаешь, сейчас он профессор, преподает в Чикаго. И каждый раз, когда приезжает в Москву, говорит, что всеми своими достижениями и успехами он обязан в первую очередь матери. И нам очень приятно слышать эти слова.

Нужно было записать его речь на диктофон, огорченно подумала я. Вот он, главный секрет любой еврейской семьи: воспитание, воспитание и воспитание. Три раза подряд. Плюс, конечно, трудолюбие, понимание, забота, любовь. И тогда ребенок вырастет нормальным человеком.

Розенталь встал и, вежливо попрощавшись, ушел. Я посмотрела на свои бумаги и начала собираться домой. Все. Самая важная моя работа в жизни – это воспитание моего сына. Ничего важнее этого не может быть. Я уже была готова выйти, когда зазвонил телефон. Пришлось снять трубку. Это был Георгий Левчев. Я сразу узнала его голос.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался он, – я звонил к вам на работу днем, но мне сказали, что вы еще не приехали.

– Я как раз ездила в милицию и к друзьям вашего сына, – пояснила я ему, – а почему вы не звонили мне на мобильный?

– Я никогда не звоню на мобильный, – признался Левчев. – Мне это кажется не совсем приличным. Мобильный – это личный аппарат человека, и по нему могут звонить только очень близкие люди. Остальные должны звонить на работу.

«Если бы у всех были ваши принципы!» – подумала я, но не стала комментировать его слова.

– Я поговорила с майором Сердюковым. Он сообщил, что городская прокуратура взяла поиски вашего сына под особый контроль. – Мне хотелось немного успокоить отца. – Кроме того, побывала дома у Антона Григорьева, товарища вашего сына, поговорила с ним и с его матерью.

– Спасибо, – отозвался явно взволнованный Левчев. По-моему, он не ожидал, что я так близко приму к сердцу исчезновение его сына.

– Завтра побываю в прокуратуре, а потом встречусь с другим мальчиком, – сообщила я ему.

– Большое спасибо. Медея волнуется, ей сегодня опять вызывали врачей. Пожалуйста, если у вас появятся какие-нибудь новости, сразу же позвоните мне, – попросил профессор и, помолчав, вдруг добавил: – Какие бы новости ни были, сначала позвоните мне. Вы меня понимаете?

– Понимаю. – Я попрощалась с Левчевым и тяжело вздохнула. Он оберегает жену, чтобы она ничего не узнала. А она скрывала от него истинное состояние сына. Нет, так нельзя. В семье нужно обо всем говорить честно. Иначе складываются вот такие сложные отношения – все обманывают друг друга.

Я уже подошла к двери, когда зазвонил мой мобильный. Достав аппарат, я глянула на дисплей. Это была Нина. Она тоже волнуется.

– Извини, что тебя беспокою, – тихо сказала Нина, – но Медее сегодня было совсем плохо. Вызывали врачей. У тебя нет никаких новостей?

– Пока мальчика не нашли, – тяжело произнесла я, не зная, о чем говорить. Рассказать ей о Викентии, у которого находят спасение несчастные дети? Или сказать, что мы, взрослые, все дуры, потому что не занимаемся как следует воспитанием своих детей? У Нины их хотя бы трое, она имеет «право на ошибку», а у меня – один. Интересно, почему я не рожаю второго? Через несколько лет уже не смогу. Впрочем, кажется, я об этом уже думала.

– Ты в милиции была? – спросила Нина.

– Лучше бы не была, – в сердцах ответила я, – там такой дундук сидит. Ему не детьми заниматься, а уголовной шпаной. С ними он быстрее найдет общий язык.

– Я тебе говорила…

– Ты лучше за Ромой последи, – посоветовала я кузине. – Посмотри, с кем он общается. И вообще старайся с ним побольше разговаривать. И муж твой пусть все свои дела забросит и занимается его воспитанием. Какой бы он занятый ни был. Пусть хотя бы один раз в неделю разговаривает с сыном. Это гораздо важнее, чем все его научные разработки. Ты меня поняла?

– Я все поняла. – Нина всхлипнула. – И откуда только дети берут эту гадость? Такое ощущение, что ее уже продают прямо в школе.

– Находят. Сейчас это нетрудно. Ты лучше занимайся своим сыном, а глобальные вопросы борьбы с этим злом оставим нашей милиции. И всем остальным, кто по своим должностям обязан с этим бороться. Извини, я тороплюсь домой. До свидания.

Я наконец выбралась из нашего здания и прошла на стоянку. Было уже совсем темно. Едва я села в машину, как позвонил Виктор.