Английский для смелых. Истории о духах и привидениях / Great Ghost Stories

I stared about me with an amazement (я осматривал все вокруг с изумлением; to stare – пристально глядеть, уставиться; смотреть в изумлении; amazement – изумление, удивление) increased by every fresh object upon which my eyes chanced to rest (увеличивавшимся с каждым новым объектом, который случайно попадал мне на глаза; fresh – свежий; новый, только что появившийся; to chance – случайно наткнуться; to rest – покоиться, останавливаться /о взгляде/). So strange a room I had never seen (такой странной комнаты я еще никогда не видел); yet seemed it stranger still, to find such a room in a lone farmhouse (но еще более странным было обнаружить такую комнату в уединенном фермерском доме) amid those wild and solitary moors (среди этих диких и необитаемых пустошей; solitary – одинокий; уединенный)! Over and over again, I looked from my host to his surroundings (снова и снова я переводил взгляд с хозяина этого дома на предметы, его окружавшие: «со своего хозяина на его окружение»; to look – смотреть), and from his surroundings back to my host (и с того, что его окружало, снова на хозяина дома), asking myself who and what he could be (спрашивая себя, кто он такой и чем он может заниматься)? His head was singularly fine (очертания его головы были утонченными: «его голова была необычно изящной»; fine – тонкий, утонченный; изящный); but it was more the head of a poet than of a philosopher (но это была скорее: «больше» голова поэта, чем ученого). Broad in the temples (широкий лоб: «широкая во лбу»; temple – висок), prominent over the eyes (/c/ выступающими надбровьями: «выступающим над глазами»; eye – глаз), and clothed with a rough profusion of perfectly white hair (увенчанная непричесанной гривой совершенно седых волос; to clothe – накрывать, покрывать; rough – грубый, дикий, бурный; profusion – изобилие, избыток), it had all the ideality and much of the ruggedness that characterises the head of Louis von Beethoven (голова эта отличалась тем же порывом в мир идеала и той же массивностью: «она имела всю идеальность и многое из массивности», что характеризуют голову Людвига ван Бетховена). There were the same deep lines about the mouth (те же глубокие складки в углах рта), and the same stern furrows in the brow (такие же, придающие суровость, морщины на лбу; stern – строгий, суровый, безжалостный; furrow – глубокая морщина). There was the same concentration of expression (та же глубина чувств читалась на лице: «там была та же концентрация выражения»; expression – выражение /лица, глаз и т. п./). While I was yet observing him, the door opened, and Jacob brought in the supper (в то время как я все еще так наблюдал за ним, открылась дверь, и Джейкоб стал накрывать ужин: «принес ужин»; to bring). His master then closed his book, rose (/тогда/ его хозяин закрыл книгу, поднялся; to rise), and with more courtesy of manner than he had yet shown, invited me to the table (и с большей учтивостью, чем он до сих пор проявил, пригласил меня к столу; courtesy – учтивость, обходительность; manner – манера, поведение; to show – показывать; проявлять, выказывать /эмоции/).