Читаем Английский для смелых. Истории о духах и привидениях полностью

He bowed stiffly (он чопорно поклонился; stiff – жeсткий, тугой, негибкий), and sat down to his own supper (и сел за свой ужин; to sit down), which consisted, primitively, of a jug of milk and a basin of porridge (который состоял всего лишь из кувшина молока и миски овсянки). We ate in silence, and, when we had done, Jacob removed the tray (мы ели молча, и, когда мы закончили, Джейкоб убрал поднос). I then drew my chair back to the fireside (тогда я опять пододвинул свой стул к камину). My host, somewhat to my surprise, did the same, and turning abruptly towards me, said (мой хозяин, несколько к моему удивлению, поступил так же, и, резко повернувшись ко мне, сказал):


 A dish of ham and eggs, a loaf of brown bread, and a bottle of admirable sherry, were placed before me.

‘I have but the homeliest farmhouse fare to offer you, sir,’ said my entertainer. ‘Your appetite, I trust, will make up for the deficiencies of our larder.’

I had already fallen upon the viands, and now protested, with the enthusiasm of a starving sportsman, that I had never eaten anything so delicious.

He bowed stiffly, and sat down to his own supper, which consisted, primitively, of a jug of milk and a basin of porridge. We ate in silence, and, when we had done, Jacob removed the tray. I then drew my chair back to the fireside. My host, somewhat to my surprise, did the same, and turning abruptly towards me, said:

‘Sir, I have lived here in strict retirement for three-and-twenty years (сэр, я прожил здесь в строгом уединении двадцать три года; retirement – отставка; уединение; изолированность; уединенная жизнь; to retire – удаляться, отступать, ретироваться; увольняться; уходить в отставку). During that time, I have not seen as many strange faces (за это время немного я видел незнакомых лиц), and I have not read a single newspaper (и я не прочитал ни единой газеты). You are the first stranger who has crossed my threshold for more than four years (вы первый незнакомец, который переступил мой порог за более чем четыре года). Will you favour me with a few words of information (не окажете ли вы мне любезность, кратко поделившись со мной сведениями: «несколькими словами информации»; to favour – благоволить, быть благосклонным, быть согласным; оказывать внимание, любезность) respecting that outer world from which I have parted company so long (относительно того внешнего мира, с которым я расстался так давно; company – общество, компания)?’

‘Pray interrogate me,’ I replied (пожалуйста, спрашивайте, – ответил я). ‘I am heartily at your service (я всецело к вашим услугам; heartily – искренне, сердечно; охотно; целиком, совершенно).’

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Ревизор
Ревизор

Нелегкое это дело — будучи эльфом возглавлять комиссию по правам человека. А если еще и функции генерального ревизора на себя возьмешь — пиши пропало. Обязательно во что-нибудь вляпаешься, тем более с такой родней. С папиной стороны конкретно убить хотят, с маминой стороны то под статью подводят, то табунами невест подгонять начинают. А тут еще в приятели рыболов-любитель с косой набивается. Только одно в такой ситуации может спасти темного императора — бегство. Тем более что повод подходящий есть: миру грозит страшная опасность! Кто еще его может спасти? Конечно, только он — тринадцатый наследник Ирван Первый и его команда!

Алекс Бломквист , Виктор Олегович Баженов , Николай Васильевич Гоголь , Олег Александрович Шелонин

Фантастика / Драматургия / Языкознание, иностранные языки / Проза / Юмористическая фантастика / Драматургия
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Второй том «Очерков по истории английской поэзии» посвящен, главным образом, английским поэтам романтической и викторианской эпох, то есть XIX века. Знаменитые имена соседствуют со сравнительно малоизвестными. Так рядом со статьями о Вордсворте и Китсе помещена обширная статья о Джоне Клэре, одаренном поэте-крестьянине, закончившем свою трагическую жизнь в приюте для умалишенных. Рядом со статьями о Теннисоне, Браунинге и Хопкинсе – очерк о Клубе рифмачей, декадентском кружке лондонских поэтов 1890-х годов, объединявшем У.Б. Йейтса, Артура Симонса, Эрнста Даусона, Лайонела Джонсона и др. Отдельная часть книги рассказывает о классиках нонсенса – Эдварде Лире, Льюисе Кэрролле и Герберте Честертоне. Другие очерки рассказывают о поэзии прерафаэлитов, об Э. Хаусмане и Р. Киплинге, а также о поэтах XX века: Роберте Грейвзе, певце Белой Богини, и Уинстене Хью Одене. Сквозной темой книги можно считать романтическую линию английской поэзии – от Уильяма Блейка до «последнего романтика» Йейтса и дальше. Как и в первом томе, очерки иллюстрируются переводами стихов, выполненными автором.

Григорий Михайлович Кружков

Языкознание, иностранные языки
Поэзия как волшебство
Поэзия как волшебство

Трактат К. Д. Бальмонта «Поэзия как волшебство» (1915) – первая в русской литературе авторская поэтика: попытка описать поэтическое слово как конструирующее реальность, переопределив эстетику как науку о всеобщей чувствительности живого. Некоторые из положений трактата, такие как значение отдельных звуков, магические сюжеты в основе разных поэтических жанров, общечеловеческие истоки лиризма, нашли продолжение в других авторских поэтиках. Работа Бальмонта, отличающаяся торжественным и образным изложением, публикуется с подробнейшим комментарием. В приложении приводится работа К. Д. Бальмонта о музыкальных экспериментах Скрябина, развивающая основную мысль поэта о связи звука, поэзии и устройства мироздания.

Александр Викторович Марков , Константин Дмитриевич Бальмонт

Языкознание, иностранные языки / Учебная и научная литература / Образование и наука