Английский дом. Интимная история

Существует два способа определять время: по обычным часам и по солнечным. Вот почему англичане после указания времени до сих пор прибавляют уточнение o'clock (то есть of the clock — «по часам»), подразумевая, что время установлено «по часам», а не «по солнцу». До наступления XVIII века, когда часы стали доступны большинству простых людей, почти все вставали и ложились, ориентируясь по солнцу. Свечи и дрова стоили недешево, а значит, в эпоху Тюдоров лишь самые богатые и влиятельные могли превратить ночь в день. И такое случалось: однажды Генрих VIII, желая поскорее завершить строительство, заставил рабочих всю ночь трудиться при свечах, за что вознаградил их пивом и сыром. Но давайте задумаемся: легко ли было коротать долгие зимние вечера тем, кто не мог позволить себе освещение в доме!

Историк Роджер Экерч выдвинул любопытную гипотезу о том, что в доиндустриальную эпоху люди, приспосабливаясь к смене дня и ночи, спали «в два приема»: сначала шел «первый сон», а примерно через пару часов бодрствования — «второй». В Британии зимой темное время суток длится четырнадцать часов, и ни одному человеку не требуется спать так долго. Современные исследования показывают, что люди, которые ежедневно по четырнадцать часов проводят в темноте, постепенно переходят к режиму «сон в два приема», бодрствуя между его первым и вторым отрезками. Может быть, в те времена, когда ночи были долгими и темными, такого режима придерживалось большинство? Существуют документальные источники, пусть и немногочисленные, но позволяющие предположить, что высказанная гипотеза имеет под собой основания. Если допустить, что раньше и в самом деле было два ночных сна, то становится понятно, почему, например, в книге «Остерегайтесь, кошка» (1561) герой, «едва улегшись в постель», повздорил с двумя соседями по комнате, которые «уже спали» свой «первый сон». В «Трактате о призраках» (1588) автор, явно предполагая, что читателю так будет понятнее, уточняет время: «примерно в полночь, когда человек пробуждается после первого сна». Вероятно, позабытый ныне обычай бодрствовать среди ночи был важной частью жизни людей Средневековья и эпохи Тюдоров.

Как же они проводили это время? Возможно, общались со своими супругами. В XVI веке французский врач Лоран Жубер утверждал, что ночные часы бодрствования — лучшее время для зачатия ребенка: «после первого сна» пары получают «больше удовольствия» и «делают это лучше». После, советовал он, можно «еще поспать, если получится, а нет — хотя бы отдохнуть в постели за приятной беседой». Пробудившиеся, желая попить или облегчиться, на ощупь передвигались в темноте. Эндрю Бурд, живший в эпоху Тюдоров, советовал: «Проснувшись после первого сна, помочись, если чувствуешь, что твой пузырь наполнен». Другие покидали постель, чтобы заняться делами. Нищие злоумышленники шли грабить чужие дома, женщины поднимались «сварить на кухне эль» или замочить грязное белье. «Мы часто с постели средь ночи встаем», — сообщает Мэри Кольер в книге «Женские заботы» (1739).

Если в прошлом действительно было принято спать урывками, то неудивительно, что многие и днем ложились прикорнуть. «Днем он непременно должен поспать», — жаловался епископ Джеймс Пилкингтон на какого-то работягу, а Томас Роулендсон на картине «Косари на отдыхе» (1798) изобразил спящих в поле крестьян. Право трудящихся на дневной сон было официально узаконено в 1563 году Актом о ремесленниках: каждому работнику ежедневно полагался получасовой отдых «для сна в дозволенное время, с середины мая по середину августа».

Сэмюэл Пипс писал, что неспокойные ночи доставляют ему истинное удовольствие. Ему нравилось засыпать и пробуждаться снова и снова: «Время от времени меня будила чья-то возня, да и ночь выдалась уж очень дождливая; потом меня опять потянуло в сон: я то просыпался, то засыпал. И было мне хорошо, как никогда».

Поразительно, что такую ночь, далекую от современного идеала непрерывного восьмичасового сна, Пипс считал хорошей.

В Лондоне середины XVIII века тишину глубокой ночи часто нарушали шум и суета: разбойники, пьяницы, карманные воры и ночные сторожа «еще не легли спать, а голубятники, молочники, водоносы и женщины, собирающиеся на рыбный рынок, уже встали». Служанки шли за водой к водяным насосам, чтобы избежать дневных очередей. «Пьяные мужья брели домой к своим несчастным голодным семьям».