Читаем Английский язык с Джонатаном Свифтом. Путешествия Гулливера полностью

On market-day (в базарный день), I was put into a closed box for the journey to the town (меня поместили в закрытом ящике для поездки в город). A small door had been made in the box (в ящике была проделана небольшая дверца) and there were holes to let in air (также были отверстия для воздуха: «чтобы впускать воздух»). My little nurse was allowed to come with us (моей нянюшке разрешили поехать с нами). She had put the bed clothes from the doll's bed into the box (она положила в ящик постельное белье с кукольной кроватки) so that I could lie down (чтобы я мог лечь).


closed [klqVzd], journey ['GWnI], air [Fq]


On market-day, I was put into a closed box for the journey to the town. A small door had been made in the box and there were holes to let in air. My little nurse was allowed to come with us. She had put the bed clothes from the doll's bed into the box so that I could lie down.


The journey took about a half an hour (поездка заняла = продолжалась около получаса) and it was the most uncomfortable journey (и это было наименее приятная: «самая неудобная» поездка) I've ever made (из всех, которые я совершал; I've = I have; ever — когда-либо). The horse rose high into the air (лошадь подбрасывало: «поднималась» высоко вверх: «в воздух») as it trotted along (при каждом ее шаге рысью: «в то время как она шла/бежала рысью»). It felt like the rising and falling of a ship (это напоминало: «ощущалось как» подъем и падение/опускание корабля = движения корабля вверх и вниз) during a great storm at sea (во время сильной бури на море), except that it happened much more quickly (с той разницей, что это = все происходило намного быстрее = с большей скоростью; except — исключая, кроме, за исключением). I was very badly shaken (меня всего растрясло; badly — скверно, плохо; крайне, очень сильно; to shake — трясти; встряхивать) when we reached the town (когда = пока мы добрались до города).

We arrived at an inn (мы подъехали к гостинице) called the Green Eagle (называемой = под названием "Зеленый орел"). The farmer spoke to the inn-keeper (фермер поговорил с содержателем гостиницы) and then paid a town crier (а потом нанял городского глашатая; to pay — платить; нанимать за деньги /для совершения какого-л. действия/) to walk through the town telling of the wonderful sight (пройти = чтобы тот прошел по городу, извещая об удивительном зрелище) which could be seen at the Green Eagle (какое можно увидеть в "Зеленом орле").


uncomfortable [An'kAmf(q)tqbl], eagle [Jgl], sight [saIt]


The journey took about a half an hour and it was the most uncomfortable journey I've ever made. The horse rose high into the air as it trotted along. It felt like the rising and falling of a ship during a great storm at sea, except that it happened much more quickly. I was very badly shaken when we reached the town.

We arrived at an inn called the Green Eagle. The farmer spoke to the inn-keeper and then paid a town crier to walk through the town telling of the wonderful sight which could be seen at the Green Eagle.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки