Английский юмор

После этого при встрече мы не заговаривали друг с другом недели две. Всякий раз, когда он имел намерение подойти ко мне, я делал недовольную гримасу, и он, помня о нашем уговоре, всегда беспрекословно уходил. К концу этих двух недель он не убавил в весе ни на один грамм. Наконец он не выдержал и подошёл ко мне.

— Я должен поговорить с вами. Это нечестно. Тут что-то не так. У вашей прабабушки не могло быть таких рецептов.

— Покажите мне рецепт.

Он поспешно вынул его из своего бумажника.

Я быстро пробежал глазами рецепт и спросил:

— А тухлое яйцо вы добавляли?

— Нет. А разве это необходимо?

— Ну, а как же! Во все рецепты моей прабабушки непременно входит тухлое яйцо. Это настолько необходимое условие, что оно само собой разумеется… Кроме того, удалось вам достать свежий яд гремучей змеи?

— Да, я достал гремучую змею у Ямраха. Заплатил за неё…

— Это ваше личное дело… Затем, последняя составная часть, которая здесь указана…

— Я знаю одного господина, который сделает для меня…

— Ага! Гм!.. Наконец, собака, здесь упоминаемая, непременно должна быть очень худой собакой.

Целый месяц после этого я ежедневно встречался с Пайкрафтом в клубе, но не замечал в нём никакой перемены. Он помнил наше условие, по иногда не выдерживал и, проходя мимо, печально покачивал головой. Наконец, столкнувшись со мной однажды в гардеробной, он сказал:

— Ваша прабабушка…

— Ни слова о ней! — воскликнул я, и он сразу замолчал.

Я уже думал, что он отказался от средства, изготовленного по рецепту моей прабабушки, особенно после того, как я увидел его однажды с тремя новыми членами нашего клуба, которым он жаловался на свою полноту и спрашивал совета. И вдруг совершенно неожиданно я получил телеграмму.

«Ради бога приезжайте. Пайкрафт».

— Гм! — ухмыльнулся я, прочитав телеграмму. Мне было приятно, что средство моей прабабушки, наконец, возымело своё действие.

Я узнал адрес Пайкрафта у клубного швейцара. Он занимал верхнюю половину дома на улице Блюмсберри, и я отправился к нему, как только выпил кофе и раза два затянулся сигарой.

— Мистер Пайкрафт дома? — осведомился я у швейцара.

Швейцар заявил, что он, наверно, болен: вот уже два дня, как он совсем не выходит из дому.

— Он вызвал меня к себе, — сказал я, поднимаясь на второй этаж.

Подойдя к решётчатой двери, я позвонил.

«Не нужно было давать ему этот рецепт, — пронеслось у меня в уме, когда я звонил. — Человек, который ест, как свинья, должен быть и похож на свинью».

Какая-то степенная женщина с озабоченным лицом подошла к двери и взглянула на меня сквозь решётку.

Я протянул ей свою карточку, и она как-то неохотно впустила меня.

— Ну, как? — спросил я, входя в переднюю.

— Он просил меня, чтобы я открыла вам, когда вы придёте, — сказала женщина, оглядывая меня… — Но только он заперся у себя в комнате, сэр, — добавила она таинственно.

— Заперся в комнате?

— Да, ещё вчера утром. И с тех пор никого не пускает к себе, сэр, И только слышно, как он ругается. Если бы вы только знали, как он ругается!

Я взглянул на дверь, на которую она всё время посматривала.

— Здесь? — спросил я.

— Да, сэр.

— А что такое с ним?

Она печально покачала головой.

— Он без конца просит есть, сэр. Давай ему всё. Ну, я и даю что у меня есть. Свинину, пудинг, сосиски, хлеб. И он всё сразу поедает. Он кричит мне, чтобы я всё оставила около двери, а сама уходила. Он столько ест, сэр, что страшно и подумать.

За дверью послышался пискливый голос:

— Это вы, Формалин?

— Да, это я, Пайкрафт, — крикнул я в ответ.

— Скажите ей, чтобы она ушла.

Я попросил женщину уйти.

Затем я услышал знакомое мне хрюканье Пайкрафта и какую-то странную возню по ту сторону двери, словно кто-то нащупывал в темноте дверную ручку.

— Она уже ушла, — сказал я, чтобы успокоить его.

Но дверь долго ещё не открывалась.

Наконец щёлкнул ключ. Я услышал голос Пайкрафта:

— Войдите!

Я повернул ручку и отворил дверь. Естественно, что я ожидал встретиться с Пайкрафтом лицом к лицу.

Но на самом деле его здесь не было!

Никогда в своей жизни не был я так изумлён. В комнате был ужасный беспорядок: тарелки и кастрюли были навалены где попало — на письменном столе, между книгами и т. д.; на полу валялись опрокинутые стулья. Но Пайкрафта нигде не было видно.

— Проходите, старина, и закрывайте дверь, — сказал он, и только тогда я обнаружил его местопребывание.

Я увидел его высоко у себя над головой, в углу около двери, словно его кто приклеил к потолку. Лицо у него было озабоченное и сердитое. Он тяжело дышал и размахивал руками.

— Заприте дверь, — ещё раз сказал он. — Если эта женщина ворвётся сюда…

Я запер дверь, отошёл немного в сторону и изумлённо посмотрел на него.

— Какое-нибудь неловкое движение, вы сорвётесь и свернёте себе шею, Пайкрафт, — сказал я, обращаясь к нему.

— Я был бы только рад, если бы это случилось, — пропищал он.

— В ваши годы, при вашей полноте заниматься такой головокружительной гимнастикой…

— Пожалуйста, замолчите, — с трудом выговорил он, мучительно сморщив лицо.

— Но как вы, чёрт возьми, можете держаться там! — воскликнул я.

— Я вам расскажу, — пропищал он, усиленно жестикулируя.