Английский путь

Он мог бы остановиться здесь на обратном пути потрахаться, но почему бы не поискать кого-то еще. Ему было жалко ее, в то время как ей самой себя жалко не было. Все этот фотоальбом. Вся эта затея с отставанием от остальных, нежными взглядами и душевными разговорами была опасной. Лучше оставаться в толпе. Ему нужно было залезть в гондон всему целиком, чтобы защитить себя. Каждый раз, когда начинаешь вести себя с женщинами таким образом, начинаются проблемы. Ведь это только игра, и он подумал, что стал бы Картер делать в такой ситуации, но потом вспомнил, что Картеру хватает своих проблем с этой ебанутой Денис. Завтра они уезжают в Берлин, и сегодня вечером нужно напиться. Ему сразу станет лучше, если он будет держаться остальных парней и поучаствует в старом добром махаче.

Войдя в бар, Гарри почувствовал себя так, будто очутился в каком-то тайном обществе, где вместо шмали был лагер, а вместо восточной магии буддистских земледельцев — основательный христианский реализм элитной футбольной фирмы. Он пробежался взглядом по лицам — знакомым и нет — и хлопнул Картера по плечу. Секс-машина обернулась с пьяной ухмылкой, Том посторонился, чтобы дать Гарри пройти. Никто ни о чем его не спросил, и когда Гарри посмотрел вокруг, он увидел приличный моб — Том и Марк, Билли Брайт и Дэйв Харрис, Мартин Хоу, Гэри Дэвисон и его приятели, плюс несколько рыл постарше, которые подрываются только на важные игры, домашним матчам предпочитая выезда в Европу. Дон Райт и моб из Слау, плюс маленькие фирмы из Фел-тэма, Баттерси и Кэмберли. Здесь были парни и из других частей Англии, но в основном все-таки Лондон и окрестности, и больше всего — «Челси». Гарри уселся с бутылкой лагера и прислушался к разговору за столиком.

— Гарри Бушелл, — сказал Билли. — Он дал шанс скиновской музыке, когда работал в музыкальном журнале. Он единственный игнорировал всех этих мудаков из миддл-класса в музыкальной прессе и дал шанс музыке рабочего класса.

Гарри спросил Картера, о чем речь, и секс-машина ответила, что они спорят о том, кто был самым великим англичанином за всю историю страны.

— А я думал, он вел телепередачу, — говорит Марк.

— Ну да, но вначале он занимался музыкой. Раскручивал группы, которые пели о запретных вещах — о том, что хорошо быть s белым и рабочего происхождения, и что если у тебя на плечах Юнион Джек, то это не значит, что ты фашист. Группы, которые говорили, что если ты гордишься тем, что ты англичанин, это еще не значит, что ты ненавидишь черных.

— Да это все знают, — отвечает Марк.

— Мы знаем, но он постарался рассказать об этом обычным людям.

— Эти пидарасы не в счет, — смеется Харрис. — Кого ебет, что они Думают.

— Но дело в том, что он сделал это, и это было очень смело с его стороны.

— Может быть, но это же не значит, что он был величайшим англичанином, так ведь? — говорит Харрис. — Это просто потому, Что ты любишь музыку. Это должен быть кто-то из истории. Ричард Львиное Сердце или Оливер Кромвель. Они дали арабам и ирландцам хороших пиздюлей, да?

Вокруг засмеялись. Может быть, Харрис немного перебарщивает со своим чувством юмора, и все замолчали, потому что никто не понял, серьезно он или нет. Ричард Львиное Сердце и Оливер Кромвель были слишком давно.

— Как насчет Черчилля? — спросил Гарри. — Он был крутым парнем.

— Политик, — презрительно усмехается Том. — Я знаю, он делал свое дело и все такое, но я бы предпочел кого-нибудь типа Монтгомери 87 .

— Уинстон был в порядке, — говорит Билли, — но я понимаю, что ты имеешь в виду. Он сидел дома в безопасности, в то время как другие сражались в Европе. Как насчет Бомбардировщика Хар-риса?

Некоторые кивают. Ярлык «Бомбардировщик Харриса» в ходу у мажорской прессы, и это звучит неплохо.

— А Мэгги Тэтчер? Она завоевала Фолкленды.

— Опять-таки, политик. И потом, смотри, что она сделала с футболом. Все эти подпольные операции и сидячие трибуны. Ни один футбольный фан не станет голосовать за Тэтчер.

Гарри допил свое пиво и посмотрел вокруг. Люди выпадали из разговора. Он терял юмор.

— Это должен быть кто-то с чувством юмора, — сказал он. — Самый великий англичанин должен быть таким.

— Чарли Чаплин?

— Слишком давно.

— Тогда Блэк Эддер?

Они задумались. Гарри засмеялся, потому что он выбрал бы Роуэна Аткинсона. Он был просто неподражаем в сериале о Первой мировой войне, как он там издевался над генералами и так далее. Каждая серия была просто охуительной.

— Мы же не комедианты какие-нибудь, — говорит Харрис. — Величайший англичанин — Черчилль, что бы там Том ни говорил. Черчилль — лучший. И не важно, что он политик. Он исключение.

Никто не хочет спорить с Харрисом. Черчилль сделал все необходимое для страны в тяжелый час, и они согласились, что он представляет всех солдат, павших за Родину. Гарри не хотел спорить на эту тему, он хотел напиться и весело провести время, и ему было наплевать на имена.