Английский романтизм. Проблемы эстетики

И. Я. ДЬЯКОНОВА АНГЛИЙСКИЙ РОМАНТИЗМ ПРОБЛЕМЫ ЭСТЕТИКИ

*

Ответственный редактор

академик М. П. АЛЕКСЕЕВ

На обложке помещены портреты

Скотта, Шелли, Вордсворта, Китса.

© Издательство «Наука», 1978 г.

ВВЕДЕНИЕ

Предлагаемая книга посвящена эстетике важнейшего литературного движения, развивавшегося в Англии в последние годы XVIII и первые десятилетия XIX в. Это движение известно под названием романтизма, хотя его участники себя романтиками не провозглашали и их лишь позднее стали так именовать историки литературы.

Прошло уже полтора столетия с тех пор, как отшумели битвы вокруг романтизма, но произведения той поры поныне сохраняют свежесть и обаяние. Не потому ли, что в них живут отзвуки общественных бурь и страстей, тревог и сомнений? Что их лиризм родился среди жестоких испытаний?

Романтики были свидетелями революционных потрясений 1789 г., последовавшей за ними политической реакции, ошеломляющих экономических сдвигов, в короткие сроки неузнаваемо преобразивших всю страну. Они тяжело пережили умирание старой Англии, рождение в муках новой, еще непостижимой для них капиталистической цивилизации, и это передается их читателям, современникам более грандиозных промышленно-технических и политических переворотов XX в. Передаются им и острый интерес романтиков к всегда животрепещущим нравственным вопросам, и мысли о самоопределении писателя в условиях стремительно меняющегося мира, о гражданской позиции, достойной участников великих социальных трагедий.

Понятие «романтизм» принадлежит к числу наиболее расплывчатых общих понятий, бытующих в историко-литературной науке. Неясность усиливается из-за отождествления его с «романтикой», понимаемой в абстрактно-психологическом смысле, как синоним героической мечты о подвиге во имя будущего, вечного порыва к совершенству. Споры о романтизме имеют уже почтенную давность.

Когда Мюссе в 1836 г. писал свои пародийные определения его сущности, он вряд ли мог представить себе, что почти 150 лет спустя ученые будут без всякого юмора приводить десятки противоречащих друг другу формулировок (в путеводителе Бернбаума по романтическому движению их 28!) и утверждать, что есть несколько разных романтизмов, а единого нет.

Но если разные критики в разные исторические периоды различно толковали понятие «романтизм», следует заключить не то, что оно вообще лишено объективного смысла, а то, что его объем и значение менялись, обязывая нас к обдуманному обращению с этим понятием. Его следует относить только к конкретному литературному направлению и непременно уточнить свой взгляд на его природу, на исторические границы его употребления.

При существующей терминологической неопределенности каждый автор обязан последовательно придерживаться заранее принятой им дефиниции термина для того, чтобы избегнуть недоразумений и спора о словах. Не стану пытаться дать годное для всех случаев определение, которое неизбежно либо будет чересчур общим, либо вступит в противоречие с какой-нибудь из чрезвычайно многообразных художественных и идеологических особенностей, проявляющихся внутри романтического движения. Ограничусь некоторыми предварительными замечаниями по поводу того, как оно понимается в этой книге.

Своеобразие романтизма обусловлено специфическим характером его связей как с породившей его исторической реальностью, так и с борьбой политических, философских, литературных течений, прошлых и настоящих. Романтики, мы знаем, в свете трагического опыта последних десятилетий XVIII и первой четверти XIX в. критически пересматривали рационалистические и в целом оптимистические представления просветителей, подвергая сомнению их веру в возможность и доступность общественного совершенствования в соответствии с законами разума. Эта вера казалась романтикам наивной, недооценивающей сложность духовной жизни, которая, считали они, не стрит в прямой зависимости от «среды» и «мнений», не детерминирована простыми материальными факторами.

Тем не менее, отвергая механистичность и рационализм просветителей, романтики сохраняют с ними преемственную связь. Понятие «естественного человека», взгляд на природу как великое благое начало, стремление ко всеобщей справедливости и равенству остаются для романтиков основополагающими. Именно с этой точки зрения они не приемлют страдания обездоленных, ужасы войны, тиранию правительств, подавление всякого социального протеста и свободной мысли, то есть все то, что характеризует общество эпохи реакции — злую пародию на светлое царство разума, возвещенное просветителями и вдохновившее революцию. Осуждение настоящего у романтиков парадоксально зиждется на ряде принципов просветительской идеологии, которые ими в целом отрицались, а в послереволюционном обществе вовсе отбрасывались.