Английский с Дэвидом Г. Лоуренсом. Тень в розовом саду / D. H. Lawrence. The Shadow in the Rose Garden

Whiston came home tired and depressed (Уистон пришел домой усталый и подавленный). All day the male in him had been uneasy, and this had fatigued him (весь день мужское начало в нем было неспокойно, и это его ослабило; male – мужчина; самец). She was curiously against him, inclined, as she sometimes was nowadays (она была удивительно против него = настроена к нему на удивление недружелюбно, как иногда бывала теперь; nowadays – в наше время, в наши дни; теперь), to make mock of him and jeer at him and cut him off (высмеивала его, глумилась над ним, перебивала его; mock – высмеивание; насмешка; to jeer – насмехаться, глумиться, зло подшучивать; to cut off – отрубить, отсечь; прерывать). He did not understand this, and it angered him deeply (он этого не понимал, и это глубоко его злило). She was uneasy before him (она чувствовала себя неловко перед ним).

She knew he was in a state of suppressed irritation (она знала, что он находится в состоянии подавленного раздражения). The veins stood out on the backs of his hands, his brow was drawn stiffly (вены выступили на тыльной стороне его ладоней, брови были угрюмо нахмурены; stiffly – чопорно, натянуто, холодно). Yet she could not help goading him (и всё же она не могла не подстрекать его; to goad – подстрекать; раздражать; goad – заостренный прут или палка /для понукания животных/).

“What did you do wi’ that white stocking (что ты сделала с тем белым чулком; wi’ = /диал./ with)?” he asked, out of a gloomy silence, his voice strong and brutal (спросил он, нарушив гнетущую тишину, его голос был громкий и грубый; out of – из /указывает на движение за пределы/; gloomy – темный, мрачный; угрюмый, печальный; gloom – мрак; темнота; мрачность, уныние; strong – сильный; громкий, сочный /о голосе/).

“I put it in a drawer – why?” she replied flippantly (положила его в ящик, а что? – дерзко ответила она; flippant – легкомысленный; непочтительный, дерзкий).

 Whiston came home tired and depressed. All day the male in him had been uneasy, and this had fatigued him. She was curiously against him, inclined, as she sometimes was nowadays, to make mock of him and jeer at him and cut him off. He did not understand this, and it angered him deeply. She was uneasy before him.

She knew he was in a state of suppressed irritation. The veins stood out on the backs of his hands, his brow was drawn stiffly. Yet she could not help goading him.

“What did you do wi’ that white stocking?” he asked, out of a gloomy silence, his voice strong and brutal.

“I put it in a drawer – why?” she replied flippantly.

“Why didn’t you put it on the fire back?” he said harshly (почему ты не сунула его поглубже в камин? – спросил он грубо; fire back – глубина камина; задняя стенка камина). “What are you hoarding it up for (зачем ты его хранишь; to hoard – запасать; копить; тайно хранить)?”

“I’m not hoarding it up (я его не храню),” she said. “I’ve got a pair (у меня пара).”