Читаем Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown полностью

The match burnt the big man’s fingers, blackened, and dropped (спичка обожгла пальцы большого человека, почернела и упала; to burn – гореть; жечь, сжигать; обжигать; to drop – капать; ронять; бросать). He was about to strike another, but his small companion stopped him (он хотел зажечь еще одну /спичку/, но его маленький товарищ остановил его; to be about – собираться /что-л. сделать/). “That’s all right, Flambeau, old man (все в порядке, Фламбо, старина); I saw what I wanted (я увидел, что хотел). Or, rather, I didn’t see what I didn’t want (или точнее сказать, я не увидел то, чего не хотел; rather – лучше, предпочтительнее; точнее, вернее). And now we must walk a mile and a half along the road to the next inn (а теперь мы должны пройти полторы мили по дороге до ближайшей гостиницы; next – следующий; ближайший), and I will try to tell you all about it (и я постараюсь вам обо всем рассказать). For Heaven knows a man should have a fire and ale when he dares tell such a story (видит Бог, только за кружкой эля у камина осмелишься рассказать такую историю: «человек должен быть около огня и с /кружкой/ эля, когда он осмеливается/решается…»; Heaven – Небеса; Господь; fire – пламя; огонь; пожар; камин; to dare – отваживаться; осмеливаться).”


 The match burnt the big man’s fingers, blackened, and dropped. He was about to strike another, but his small companion stopped him. “That’s all right, Flambeau, old man; I saw what I wanted. Or, rather, I didn’t see what I didn’t want. And now we must walk a mile and a half along the road to the next inn, and I will try to tell you all about it. For Heaven knows a man should have a fire and ale when he dares tell such a story.

They descended the precipitous path, they relatched the rusty gate (они спустились по крутой тропе, закрыли на засов ржавую калитку; to descend – спускаться; сходить; latch – закрывать на щеколду, засов, задвижку; rusty – ржавый), and set off at a stamping, ringing walk down the frozen forest road (и отправились в путь, звонко топая по замерзшей лесной дороге, ведущей вниз; to set off – отправляться в путь; to stamp – топать; ringing – звонкий; звучный; громкий; walk – ходьба; шаг; походка). They had gone a full quarter of a mile before the smaller man spoke again (они прошли не менее четверти мили, прежде чем маленький человек: «более маленький человек» заговорил снова; full – полный; целый; в полном размере).

He said: “Yes; the wise man hides a pebble on the beach (да, умный человек прячет камешек на морском берегу). But what does he do if there is no beach (но что он делает, если нет берега)? Do you know anything of that great St. Clare trouble (знаете ли вы что-нибудь о несчастье, /которое постигло/ знаменитого Сент-Клэра; trouble – беспокойство; волнение; беда, неприятность, горе)?”


Перейти на страницу:

Похожие книги

Китайские народные сказки
Китайские народные сказки

Однажды китайский философ Чжу Си спросил своего ученика: откуда пошел обычай называть года по двенадцати животным и что в книгах про то сказано? Ученик, однако, ответить не смог, хотя упоминания о системе летосчисления по животным в китайских источниках встречаются с начала нашей эры.Не знал ученик и легенды, которую рассказывали в народе. По легенде этой, записанной в приморской провинции Чжэцзян, счет годов по животным установил сам верховный владыка - Нефритовый государь. Он собрал в своем дворце зверей и выбрал двенадцать из них. Но жаркий спор разгорелся, лишь когда надо было расставить их по порядку. Всех обманула хитрая мышь, сумев доказать, что она самая большая среди зверей, даже больше вола. Сказкой «О том, как по животным счет годам вести стали» и открывается сборник.Как и легенда о животном цикле, другие сказки о животных, записанные у китайцев, построены на объяснении особенностей животных, происхождения их повадок или внешнего вида. В них рассказывается, почему враждуют собаки и кошки, почему краб сплющенный или отчего гуси не едят свинины.На смену такого рода сказкам, именуемым в науке этиологическими, приходят забавные истории о проделках зверей, хитрости и находчивости зверя малого перед зверем большим, который по сказочной логике непременно оказывается в дураках.Наибольшее место в сказочном репертуаре китайцев и соответственно в данном сборнике занимают волшебные сказки. Они распадаются на отдельные циклы: повествования о похищении невесты и о вызволении ее из иного мира, о женитьбе на чудесной жене и сказки о том, как обездоленный герой берет верх над злыми родичами.Очень распространены у китайцев сказки о чудесной жене. В сказке «Волшебная картина» герой женится на деве, сошедшей с картины, в другой сказке женой оказывается дева-пион, в третьей - Нефритовая фея - дух персикового дерева, в четвертой - девушка-лотос, в пятой - девица-карп. Древнейшая основа всех этих сказок - брак с тотемной женой. Женитьба на деве-тотеме мыслилась в глубочайшей древности как способ овладеть природными богатствами, которыми она якобы распоряжалась. Яснее всего эта древняя основа проглядывает в сказе «Жэньшэнь-оборотень», героиня которого - чудесная дева указывает любимому место, где растет целебный корень.Во всех сказках, записанных в наше время, тотемная дева превратилась в деву-оборотня. Произошло это, видимо, под влиянием очень распространенной в странах Дальнего Востока веры в оборотней: всякий старый предмет или долго проживший зверь может принять человеческий облик: забытый за шкафом веник через много лет может-де превратиться в веник-оборотень, зверь, проживший тысячу лет, становится белым, а проживший десять тысяч лет - черным, - оба обладают магической способностью к превращениям. Вера в животных-оборотней в народе была настолько живуча, что даже в энциклопедии ремесел и сельского хозяйства в XV веке с полной серьезностью говорилось о способах изгнания лисиц-оборотней: достаточно ударить оборотня куском старого, высохшего дерева, как он тотчас примет свой изначальный вид.Волшебные сказки китайцев, как и некоторых других дальневосточных народов, отличаются особой «приземленностью» сказочной фантастики. Действие в них никогда не происходит в некотором царстве - тридесятом государстве, все необычное, наоборот, случается, с героем рядом, в родных и знакомых сказочнику местах.Раздел бытовых сказок, среди которых есть и сатирические, открывается сказками «Волшебный чан» и «Красивая жена»; они построены по законам сказки сатирической, хотя главную роль пока еще играют волшебные предметы. В других сказках бытовые элементы вытеснили все волшебное. Среди них есть немало сюжетов, известных во всем мире. Где только не рассказывают сказку о глупце, который делает все невпопад! На похоронах он кричит: «Таскать вам не перетаскать», а на свадьбе - «Канун да ладан». Его китайский «собрат» («Глупый муж») поступает почти так же: набрасывается с руганью на похоронную процессию, а носильщикам расписного свадебного паланкина предлагает помочь гроб донести. Кончаются такие сказки всегда одинаково: в русской сказке дурак оказывается избитым, а в китайской - его поддевает на рога разъяренный бык. В китайских сатирических сказках читатель найдет еще один чрезвычайно популярный в разных литературах сюжет: спрятанный в сундуке любовник.В последний раздел книги вошли сказы мастеровых и искателей жэньшэня, а также старинные легенды. Сказы мастеровых - малоизвестная часть китайского фольклора. Многие из них связаны с именами обожествленных героев, научивших своему удивительному искусству других людей или пожертвовавших собой ради того, чтобы помочь мастеровым людям выполнить какую-либо трудную задачу.Завершают сборник три чрезвычайно распространенные в Китае легенды. Легенды, так же как и сказки различных жанров, являют нам своеобразие устного народного творчества китайцев и вместе с тем свидетельствуют, что китайский сказочный эпос не есть явление уникальное. Напротив, китайские сказки - национальный вариант общемирового сказочного творчества, развившегося на базе весьма сходных для большинства народов первобытных представлений и верований.Китайские сказки доносят до нас дыхание жизни китайского народа, рисуют его тяжелое прошлое и показывают, как богат и неисчерпаем старинный китайский фольклор.

Артём Дёмин , Борис Львович Рифтин , Илья Михайлович Франк , Китайские Народные Сказки , Сказки народов мира

Сказки народов мира / Средневековая классическая проза / Иностранные языки / Зарубежная старинная литература / Древние книги