Читаем Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне полностью

“Oh, don’t jump, Mr. Crook (ой, не прыгайте, мистер Крук),” she called out in some alarm (воскликнула она в /некоторой/ тревоге; to call out – закричать; вскрикнуть; alarm – тревога; сигнал тревоги, сравните: alarm-clock – будильник); “it’s much too high (здесь слишком высоко; high – высокий).” The individual riding the party wall like an aerial horse was a tall, angular young man (человек: «индивид», оседлавший /межевую/ ограду словно воздушного коня, был высоким, угловатым молодым человеком; to ride – еxaть /верхом, на машине, на велосипеде/; party wall – стена/ограда, разделяющая смежные строения или земельные участки; wall – стена; aerial – воздушный; air – воздух; angular – угловой; угловатый; худой; angle – угол), with dark hair sticking up like a hair brush (с темными волосами, торчащими как щетка для волос; to stick up – поднимать; торчать; hair brush – щетка для волос), intelligent and even distinguished lineaments (с интеллектуальными и /даже/ утонченными чертами лица; intelligent – умный; интеллектуальный; distinguished – выдающийся, знаменитый; утонченный; lineaments – /обычно мн. ч./ черты лица), but a sallow and almost alien complexion (но цвет лица был землистым, и он походил на иностранца: «но желтоватого/землистого и почти иностранного цвета лица»; sallow – желтоватый/землистый /о цвете лица/; alien – чужестранный; иноземный; complexion – цвет лица). This showed the more plainly (это было видно тем более отчетливо; to show – показывать; plainly – ясно, отчетливо) because he wore an aggressive red tie (потому что на нем был вызывающе яркий: «агрессивный» красный галстук; to wear – носить; tie – галстук), the only part of his costume of which he seemed to take any care (единственная часть его костюма, которую он, казалось, продумал: «о которой он позаботился»; only – единственный; to take care of – быть осторожным; заботиться). Perhaps it was a symbol (возможно, это был какой-то знак/символ). He took no notice of the girl’s alarmed adjuration (он не обратил внимания на встревоженную мольбу девушки; to take notice – обращать внимание; alarmed – встревоженный; adjuration – мольба; клятва), but leapt like a grasshopper to the ground beside her, where he might very well have broken his legs (но прыгнул как кузнечик на землю рядом с ней, рискуя переломать себе ноги: «где он вполне мог переломать себе ноги»; to leap – прыгать; скакать; grasshopper – кузнечик; grass – трава; to hop – подпрыгивать, двигаться подпрыгивая; might /well/ – выражает вероятность/возможность; to break – ломать; разбивать).

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки