Английский сад. 4. Кружева

- Спасибо, дорогая, все было вкусно, а то я боялся, что начнешь ревновать меня к Бетти и то, что я ужинаю у нее, - она засмеялась прикрывая рот ладошкой.

- К кому!? К ней!? – она приподняла брови вверх, - да я знаю ее сто лет, а потом не забывай наши поместья располагаются по соседству. Все это выдумки и неуверенность в себе, - заключила она.

- Просто все почему-то нас с Гарри ревнуют к ней, - он сжал ее маленькую ладонь.

- Глупо, - ответила Эсме, - они все идиотки, но я-то не такая.

- Хорошо, что ты меня понимаешь. Для меня все сложно, потому мне необходимо быть со своей семьей, - она села к нему на колени, сжимая его лицо в ладонях.

- Я знаю, знаю, как это тебе необходимо, - она поцеловала его в губы.

- Ого, я попал, - она скинула лямки платья, зарывшись лицом в его грудь, от него пахло табаком и травами, она любила его, и хотела просто быть рядом с ним, - прекрати ночные эфиры.

- Ты ревнуешь? – спросила она.

- Мне не нравиться, что всякие извращенцы звонят в эфире и болтают с тобой о всяких не пристойностях, - она сжала губы в тонкую нить.

- Я дитя восьмидесятых, а потом сексом мы там в эфире не занимаемся, - она встала, надевая платье.

- Ну прости меня, я осел, - Джозеф притянул ее к себе.

- Это точно, дорогой, - как же ему нравился ее мелодичный смех, - мне пора. Пока мое положение еще не так заметно, и поэтому я буду работать, и ты меня не остановишь.

- Ты говоришь, как моя сестра, - она вырвалась из его объятий.

- Я училась у нее, и потом я свободна, - Эсме надела плащ с туфлями, - не переживай все будет великолепно.

- Я знаю, кстати через месяц мы поженимся, - она уже стояла в дверях.

- Мне все равно, будет у нас эта бумажка или нет, - она ушла, оставляя его одного со своими мыслями. Джозеф опустился в кресло ожидая раннего утра, когда прейдет Эсме и они займутся любовью, а потом он отправиться в офис, а она будет спать. Ему нравилась такая свобода, нравилось, что они контролировали всю ситуацию, но в тоже время страсть ими владела безраздельно. Это было волнующе прекрасно и пугающе хорошо. Главное, что у них была любовь, и они нашли друг друга в этом большом мире. Они хотели любви и получили друг друга, у него не было повода сомневаться в ней, потому что он знал, что в ее жизни был только он, и никого прошлого, и никакого сомненья.

₪

Все менялось, все становилось другим. После возвращения Беатрис все изменилось. Анна все-таки померилась с Джеймсом, ему было лучше с ней, чем без нее, он чувствовал себя без нее плохо, и когда одиночество стало не выносимым он вернулся домой, и Анна благодарно его приняла. Но все сложнее было для Бетти и Фредди. Когда она как-то вернулась от Брайана, Рэй посмотрел на нее, догадываясь в чем дело:

- Мам, можно с тобой поговорить? – спросил он, Бетти вздрогнула. Ее сын был уже мужчина, ему было пятнадцать, он так был похож на Фредди, только глаза, в них она видела себя.

- Да, конечно, - тихо сказала она.

- Я счастлив за тебя, ты же его любишь, - нет было не то, чувство, что она испытывала к Фредди, совсем не то, нечто другое: волнующее и ужасающие.

- Нет, Рэй, это совсем не то чувство, что я испытываю к твоему отцу. Я люблю его, и ненавижу его. Но помни, чтобы не случилось он твой отец, - она поцеловала его в макушку и ушла, оставив лишь шлейф духов.

Сам Рэй понимал ее, как никогда Бетти, он считал себя взрослым, и имел уже определение измены. Как-то его подружка Сэм Браун целовалась на заднем дворе с каким-то хлыщем, он не простил, он не смог этого сделать. Конечно, он хотел верить в любовь, хотел чтобы его любили, как его мать любила отца. Он видел их взгляды, однажды видел, как они обнимались, и она шептала ему, что всегда будет с ним. Он корил себя за ту ревность, когда они вернулись с Ибицы, такие счастливые, нуждающиеся друг в друге. Даже болезнь отца, болезнь матери не смогли их разлучить, их ни что не смогло. Только самодовольная, самовлюбленная, эгоистичная дрянь Беатрис смогла это сделать, легко смогла это сделать. Бетти не бросала своих детей, просто тайно встречаясь со своим возлюбленным.

Для Грэя все это тоже не было трагедией. В ту пору ему было тринадцать, страшный возраст для родителей. Он вырос из забитого мальчика в юношу, чем-то похожим на Бетти, с такими же каштановыми волосами с янтарными глазами, высокий, умный. Он поддержал мать, но не злился на отца. Их сестре Элен было одиннадцать, она уже превращалась в прекрасную девушку. Для нее, как для будущей женщины состояние брака родителей было чем-то непонятным, но в жизни было главное счастье, их счастье. Самая маленькая Элизабет, девятилетняя девочка, подошла к Брайану обняла его и прошептала ему: «Будьте счастливы». Аллегра во всем была согласна с сестрой.