Английский сад. 4. Кружева

Он открыл глаза, все тело ломило, и была такая не привычная тяжесть в голове. Он помнил, как он был они шли с оперы, как он обнимал свою жену, и целовал ее, а потом пропасть. Он хотел поговорить с ней в тот день и решил расстаться с ней. Как он оказался здесь? Он огляделся. На больничной софе, мирно свернувшись калачиком, спала девушка с русалочьими волосами, одетая в небесно-голубое платье. Эта была Кэрри. Но как она оказалась здесь? Он посмотрел на нее, она была прекрасна, бледно-рыжие волосы, заплетенные в косу, румянец на щеках и ресницы бросающие тень полукружьями на четко вылепленные скулы. Она ровно дышала, и грудь колыхалась в такт ее дыханию. Он залюбовался. Что же она здесь все-таки делала? И как так получилось, что они оба были в клинике? И откуда у него рана возле сердца? Вопросы роем кружились у него в голове.

Кэрри проснулась от шороха, она привыкла спать в пол-уха, по ночам Ли бредил, и она частенько просыпалась, чтобы посмотреть все ли в порядке.

- Кэрри, что ты здесь делаешь? – она села, запахивая платье.

- Разве ты не помнишь? – спросила она, пряча босые ноги под себя.

- Нет, а что случилось и откуда у меня рана? – как он был красив, отметила про себя Кэрри, хотя знала это всегда, но порой не понимала, почему женщины ей завидуют.

- Мы были в опере, а потом пошли домой, и кто-то на нас напал, ты две недели был в беспамятстве, - объяснила Кэрри.

- И ты все это время была здесь?

- Да.

- Ты бросила дом, чтобы ухаживать за мной?

- Да. Ли, ты мой муж, и я работаю здесь, мне пришлось проявить холоднокровие, - она замолчала, - мой отец тебя оперировал.

- Иди домой, мне уже лучше, - скомандовал он.

- Почему ты меня гонишь? – на нее нахлынули чувства, тем более ее новое положение меняло ее эмоциональное состояние, - Почему?

- Потому что, Кэрри у нас ничего не получается. Мы оба карьеристы, я хочу семью, я не хочу играть какую-то роль, хотя очень рад, что твой отец мне помогает. Все было ошибкой, - он сжал край простыни, еще до этого случая он пришел к этому выводу, ему было тяжело принять это решение, но кроме страсти и общей работы у них ничего больше не было.

- А я? Я, тоже была ошибкой? – он видел, как по ее лицу бежали слезы, она встала. Остановившись в двери она только сказала, - Ты знал это еще до похода в оперу, да? – он молчал, и это молчание было красноречивей любых слов, - я приму любое твое решение.

Она три дня не появлялась в клинике, медперсонал шептался, что их маленькая мисс лежит дома и страдает. Слухи разносились быстро, но пока они не дошли до Гарри и Холли. Ли ждал обед, когда вошла его любимая медсестра пышка Мэнди, она поставила поднос на стол, как красиво, заметил он, контрастировала ее темная кожа с белым халатом.

- Зачем, вы изводите нашу маленькую мисс? – спросила она, с вызовом смотря на него.

- Мы разводимся, мы слишком разные, - Ли, положил ладонь на повязку.

- Вот еще чего надумали. Мисс Кэрри любит Вас, она все эти недели не отходила от вас, даже домой не ездила. А потом она скоро подарит вам маленького ангелочка, - Мэнди поправила покрывало Ли.

- Какого ангелочка!? – что за вздор она несет?

- Самого простого. А будто вы не знаете, как делаются дети, а я-то думала, доктор Харрингтон, вам это известно, - она усмехнулась.

Кэрри ждала ребенка, но почему она это не сказала ему? Сомненья терзали его долго, он благополучно выздоровел, вышел из клиники. Кэрри больше не жила на Пеги-Стрит, она нашла квартиру на Фулхем-роуд, где и поселилась. Гордость долго не позволяла ему прийти к ней и просто поговорить о них. Когда он пришел, она куда-то собиралась, он сразу понял куда.

- Ты хочешь сделать аборт? – вдруг спросил он, она даже не посмотрела на него.

- Да, если  я тебе больше не нужна, то мне не нужен и этот ребенок, - в сердцах произнесла она, отчаяние затопило ее с такой силой, что она была готова упасть в пропасть и при этом даже не сопротивляться. Он обнял ее, она долго рыдала у него на плече. Только сейчас он понял, какова была сила ее любви, как она любила его, и как была готова совершить необдуманный поступок, на которой он почти ее толкнул. Он гладил ее спину, утешая, и моля, чтобы она простила его глупость. Он принял ее за карьеристку, но вместо этого она оказалась нежной и трепетной женщиной, неужели за столько лет знакомства он это не увидел?

- Все хорошо, дорогая, - так между ними вспыхнуло пламя. Теперь он боялся ее потерять, боялся, что своими словами нанес ей слишком тяжелую рану, но она приняла его, открыла для него всю себя, и это был самый бесценный подарок, что она могла ему дать.