Английский сад. Книга 1. Виктор.

Рамсей ощущал себя самым счастливым человеком. Его дочери, каждая по-своему, были счастливы. Он часто вспоминал об Джорджине, перелистывал их не большой фотоальбом, вглядываясь в пожелтевшие снимки. Он по-прежнему, не смотря на прошедшие тринадцать лет, ощущал ее присутствие в их доме, аромат ее духов когда-то разлитых по ковру, наверное это его одинокое воображение, но без нее все было другим. Она так и сказала, что верит в его невинность, она умерла считая виновником всех ее бед. Дочерям он сказал, что она умерла от лихорадки, осложненной беременостью, но только он знал правду, он пыталась сделать аборт, она не хотела их ребенка. «От лживого мужчины нельзя заводить детей», - писала она за несколько дней до своего поступка. Теперь ее дневники читали его дочери, он вырастил их любящими и преданными, он сделал все, чтобы они никогда так не поступали. Аманда была самой тихой из них троих, и, наверное, самой преданной людям, которых она любила. Урсула была женщиной полной энергии, ее постоянно нужно было укрощать, она просто любила споры. Младшую Диану все называли ангелом, бесспорно муж считал ее святой, окружающие легко подавались ее обаянию, интересно ее дети будут такими же? Он приходил на могилу жены и подолгу мысленно говорил с ней.

Джорджина, Джорджина, что ты надела, глупышка, почему ты не позволила мне все рассказать тебе? Почему ты не разрешила вырвать у тебя из крови пустившие корни сомненья? Я бы излечил твою душу, я бы залечил все твои раны и развеял все твои сомненья. Но ты все решила по-другому, ты решила, что не позволишь мне ползать у тебя в ногах. Все-таки ты отступила от своей идеологии. Ты позволила этим глупым мыслям разлагать тебя, решилась убить нашего ребенка, наше с тобой счастье. Как, как ты могла так поступить со всеми нами? Но ты не думала, что этот бездарный врач занесет в тебя заразу, а за помощью к нашим друзьям ты не могла обратиться. Я ведь знаю, это был не его ребенок, ведь между твоим «я изменила тебе этой ночью» и твоей болезнью прошло полгода. О, я ненавижу его, но люблю его сына, этого светлого мальчика, мальчика которого нет у нас тобой. Мой титул с моей смертью отойдет к моему двоюродному братцу. У наших дочерей итак все свое. Аманда – леди Портси, пускай он не титулованный дворянин, но он очень любит ее. Урсула – баронесса Уэсли, лучше и не придумаешь. Диана – леди Хомс, да жена его сына. Джорджина, любовь моя, ну почему ты так рано ушла от меня? Почему оставила одного в этом мире, почему, любимая.

Грусть всегда бывает не долгой, как и счастье, все приходит, все уходит, все меняется, ничто не остается прежним. Жизнь быстротечна, жизнь прекрасна и жестока. Но в этот февраль счастье переполняло наших героев.

₪

Апрель 1925.

Дождей уже не было несколько дней, воздух был сухим, и дышалось порой тяжело. Все мечтали о дожде, повеет легкой прохладой и сады за цветут еще сильнее. Месяц подходил к концу, время летело уже не так медленно, как в детстве, у взрослых людей время бежит по-особенному. За это недолгое время между Верой и ее мужем многое изменилось, но с той ночи она больше на слышала от него трех заветных слов. Он и любовью-то занимался с ней с осторожностью, словно она была хрустальной вазой. Как же она порой его ненавидела, она порой хотела устроить ему настоящий скандал, чтобы хоть немного встряхнуть его. Лидия болела, и теперь всю свою заботу он выплескивал на мать, а не на жену. Вера боялась его потерять, но любовь, любовь понемногу стала уходить из нее. Она стала все больше отдаляться от него. С меньшей любовью испытываешь меньше боли. Она уже не мечтала так страстно о ребенке, считая, что если муж не хочет, не нужно его обязывать. Она превращалась в женщину, которой все равно, что твориться в жизни ее супруга. Отчасти это было глупо, но отчасти так можно было заглушить часть боли.

Вера стала чаще всего делать вид, что спит, она не хотела больше близости с мужем, как и других мужчин. Но Фредерик будил ее и, словно вынуждал ее к этому. Так он тоже боролся со своими демонами. Вера закрылась от него, как и он от нее, и больше не требовала от него ребенка и привязанности. Любой бы другой мужчина воспринял бы это, как дозволение в другую постель, но и этого он не хотел.

- Прости, я не в настроение, - отказала она в очередной раз.

- Что с тобой? – обеспокоено спросил Фредерик.

- Федор, - начала она на повышенных тонах, - я устала, устала от твоего отношения, от болота в какое превратился наш брак. Я хочу развода, - потребовала она.

- Нет, так нельзя, Вера… - бормотал он.

- Ужасно, ужасно, все ужасно, - кричала она, - я не могу так больше. Я устала ощущать себя твоей вещью. Даже Джейсон понял, что так себя вести нельзя, но только не ты. Домострой из тебя просто не вышибешь!

- Прекрати! – Фредерик схватил ее за плечи, - ты в курсе, что по английским законом, я могу лишить тебя всего, что ты будешь делать?

- В мире много добрых людей, дорогой…

- Я люблю тебя, - он приник к ее губам, ощутив ее слабое сопротивление, она оттолкнула его.

- Я не верю тебе! – по ее щекам бежали слезы от обиды.