Английский сад. Книга 1. Виктор.

Она так горько рыдала, что он, не смея к ней, обратится, вышел из спальни. Чтобы взять на себя ответственность за похороны. В коридоре он слышал ее сдавленные всхлипы, Эдвард поддался порыву и вошел снова в комнату, его нежные ладони легли к ней на голову и плечи. Она подняла на него свои заплаканные глаза, цвета неба. Он стирал большими пальцами ее слезы, но они продолжали стекать по щекам. Ее муж прижал ее к себе, утешительно целуя ее в макушку:

- Все будет хорошо, ведь я с вами…

- Ничего не будет хорошо, - она оттолкнула его от себя, - Это я во всем виновата, если бы… если бы я больше была дома... если бы… я…. я, - она кинулась бежать в свою комнату, и заперлась там.

Прошли похороны. Каролина закрылась от всех, в том числе от мужа. Эдвард старался помочь Каролина пережить горе, но все было безуспешно, она с ним не разговаривала, и постоянно винила себя, в произошедшем. Так поместье ее отца досталось ей, но она продала его, словно расставаясь с прошлым. Она должна стать сильной, чтобы победить рок, что давлен над их семьей, чтобы ее мечты стали реальностью. «Один станет всем, другой разрушит здесь все» - она растолковала это, как знак, если Виктор здесь останется, то он разрушит все, поэтому Руфус должен получить все.

₪

Весна - лето 1913.

Ей понадобилось два года, чтобы наладить отношения с другими ученицами. Мария предпочитала чаще одиночество, но все же человек нуждается в обществе других. Еще многие шипели за ее спиной, даже ее младшая сестра, она понимала – остальные ей просто завидовали. Шестнадцатилетняя девушка приковывала к себе внимание мужчин. Ее красота подобно цветку расцветала, она не следовала моде, и поэтому не укладывала в модные прически, украшая их эспри, эгрегетками, нитями бус, ярками лентами, бижутерией. Ей нравилось, когда ее светло-рыжие волосы свободно струились по плечам, девушка лишь иногда заплетала их в косу или собирала в пучок, остальные девушки предлагали, подстричь волосы на что она не соглашалась, предпочитая сохранить, то, что ей дала природа. Она ненавидела модные «шантеклерки», которые ей навязывала мать, не нравились модель мадам Пакэн, что только и обсуждалось в дублинском и антримовском обществе.

Теперь ее возраст обязывал ее к тому, чтобы она была готова появиться в обществе, и под наблюдением строгих мистрис, старшие девочки выезжали в свет. У нее было много поклонников, но не один не вызывал у нее чувство восхищения или любопытства. Она смотрела на них, думая, что ни за одного никогда не вышла бы замуж. Сейчас она считала себя слишком молодой для этого, ей хотелось кружиться в вихре танца и чувств. Она жаждала приключений, ждала, что когда-нибудь она услышит:

- Вы фея!

Потому что она считала себя феей, Марию не интересовали разговоры о погоде или о моде, не нравились сплетни о других. «Совсем другая», - говорил ее брат, чистая, искренняя, но это мало кто замечал, и поэтому она так и не находила того с кем бы прожила всю жизнь.

Однажды на одном из балов, появился таинственный мистер Манелл, он был маркизом Стейфоном, которому недавно исполнилось двадцать пять. Он привлек Марию своей независимостью и прямотой, она заворожено смотрела на него, изучая мелкие морщинки вокруг его зелено-серых глаз, которые просто светились счастьем. Ей нравилось, как в свете ламп сияли его светлые волосы, и как от него исходила мужественность.

- Вы скучаете, - начал он, - леди…

- Хомс, - закончила она.

- Ах, что-то слышал о вашей семье, - небрежно сказал он.

- Вы не так часто бываете в здешних краях, - заметила она.

- Вы правы, чаще всего я живу в Лондоне, а здесь у меня поместья, - он улыбнулся ей.

- Ах, Лондон… - выдохнула она, словно любовница, вспоминая своего лучшего любовника.

- Вы там бывали, а то выговорите с такой теплотой, - она не смела, смотреть на него, - хотя, именно в Лондоне происходит все. Этот город центр всей жизни Англии.

- Нет, не бывала, но мечтаю побывать там однажды, - она открыла веер, закрывая пол-лица. Она совсем не хотела, чтобы ее собеседник видел все эмоции. Мария еще слишком молода и неопытна, и еще не училась скрывать все чувства.

- Так выходите за меня замуж, - Мария не поняла, то ли это была шутка, то ли он говорил всерьез, - вы будете прекрасной хозяйкой моих поместий.

- Милорд, я вас совсем не знаю, и это одна из моих причин, почему я вам откажу, - ответила она, - и потом, я намерена выйти замуж только по любви.

- Вы категоричны, - он неожиданно для нее сжал ее руку, пристально смотря в ее глаза, - любовь глупое и не нужное чувство. Оно портит людей. Вы много не понимаете. Но вы быстро учитесь.

- Я всегда такая, - не успела она, закончить фразу, как его губы прикоснулись к ее. Она ахнула, его ладони ласкали талию, губы нежно скользили по ее, призывая их раскрыться, и она сдала свой бастион, его язык проник в ее рот. Мария попыталась пробудить остатки своего разума, но все было тщетно. Мистер Манелл сам ее отпустил.

- Вы страстная, и поэтому вы станете моей, - прошептал он.

- Нет, я не люблю вас, я…

- Вы боитесь?