Английский сад. Книга 1. Виктор.

Она содрогнулась от отвращения его тона в голосе, скользящих откровенных и насмешливых нот. Она потерянно смотрела на него, как и в первый день, их встречи на приеме, он представлял для нее угрозу. Она невольно попятилась, почувствовав опасность, излучаемую его взглядом.

- Я не думаю, что смогу вам помочь, - голос ее дрожал, хотя она и старалась говорить твердо, не показывая своего страха.

- Твоя собственная гордость заставила меня хотеть тебя еще больше, я ждал тебя. Жду уже давно.

Тут он швырнул наполовину выкуренную сигарету в камин и шагнул к ней. Она отступила, такая тоненькая и хрупкая, но храбрая в его сильных руках.

- Ну же, я не чудовище, - тихо проговорил он, и она увидела злой огонек, вспыхнувший в глубине его глаз, - я могу быть очень хорошим рядом с таким очаровательным созданием, как вы. Вы так прекрасны, так полны гордости и огня.

С силой Оливье прижал ее к себе и дотронулся губами до нежной ямочки на шее. Губы были жадными и теплыми, и Диана почувствовала, как он вздрогнул, едва коснувшись лицом ее щеки. Когда он завладел ее губами, в уголках ее глаз появились слезы. Она вспомнила маму, вспомнив ее одно из правил. «Никогда не будь игрушкой, пусть он будет твоей игрушкой», - твердила она. «Никогда не плач при мужчине, он не должен думать, что он вызывает их у тебя». «Не показывай свою слабость, мужчины ей пользуется». «Будь сильной, иначе он сломит тебя, получит от тебя все». Наконец его теплый рот оторвался от ее губ, голова ее лежала на его плече, она глядела на него глазами загадочными, непроходимыми, как болото. Поцелуй не разбудил ее, но показал, насколько сильно он жаждет ее.

- Моя маленькая, ты перестала улыбаться? - насмешливо сказал он, - ты всегда собираешься смотреть на меня с призрением?

- А чего вы хотите от меня? - спросила она. Оливье провел кончиком пальца по изгибу ее щеки, палец задержался в уголке рта. Руки, обнимавшие ее, стали нежнее.

- Я не прошу любить меня, Диана, - сказал он, - я хочу, чтобы вы пылали со мной.

- Я вас презираю! - яростно воскликнула она, возмущенная прикосновениями его рук, ощущая себе вымаранной.

- Ну что ж, - сказал он и, коснувшись губами виска, отпустил ее. - Ну, и чем мы занимаемся, как ты считаешь?

Вопрос этот обрушился на Диану, как холодная вода, вернув ее к реальности. Они стояли, уставившись друг на друга, и Диана застыла от холодного презрения во взгляде Оливье. Он считал ее шлюхой, прикидывающейся ангелом, вот как он видел ее.

- Он тоже вас целует? – он явно намекал на ее чувства к Виктору. Он никогда не целовал ее, только посмеивался, но ей не забыть, когда бомба с цепеллина упала на школу, в которой она вовсе не училась, найдя ее, он крепко обнимал, так словно только, что случилось непоправимое, и он не потерял ее. Тогда-то в ее сердце и загорелась надежда, а может, он что-то испытывает к ней, только боится признаться себе в этом?

- В нем есть все, что нет в Вас, - яростно выпалила она, - он человек чести!

- Все они такие с виду, - он засмеялся, и Диана содрогнулась от его гнетущего смеха, - Виктор Хомс, кто он такой? никто!

- Он лорд, между прочим, и владелец компании, он врач, он ирландец, и он самый лучший из мужчин, - слова сами слетали у нее с губ.

- Как же вы наивны. Неужели, вы верите, что он таков, каким вы себе рисуете его, - он снова обнял ее.

- Знаете, любовь это не только желание быть вместе, но и еще желание смотреть в одном направление, даже на расстояние. Любовь это нечто большее, - процитировала она слова своего возлюбленного, - вы этого не знаете.

- Это он вам сказал? – она не стала ему отвечать, - тогда он глупец, что не понимает жизни, - она вырвалась из его цепких объятий, но он снова поймал ее, нервно тряся за плечи, от чего ей показалась, что голова у нее покатиться вниз. Диана отпихнула его, залепив ему пощечину, пускай так себя ведут только вульгарные девки, но она способна за себя постоять, - У вас повадки шлюхи, ну чего вы скоро станете такой на самом деле!

- Вы ублюдок! – крикнула она. До боли впив пальцы в мягкую плоть ее плеч, он с ненавистью заглянул в ее глаза, он долго всматривался в них, но так и не смог прочитать в них ничего.

- Дрянь, - его рука шлепнулась по ее щеке, он ожидал, что она заплачет, но она не стала этого делать, - спокойной ночи, моя дорогая.

Только когда он ушел, она позволила себя расплакаться, утром она решила сказать Соланж, что уезжает в Лондон к отцу и сестрам. На рассвете Диана долго приводила себя в порядок, чтобы никто не заметил ее состояние. Она спустилась в столовую, когда все завтракали, набравшись храбрости, она сказала кузине о своем решение, на что ей та ответила:

- Ты нужна мне, у меня столько забот, а мама уехала в Виши, и, похоже, надолго.