Английский след. Детектив с элементами иронии и любовного романа

— Вы чего мне тут головой не так мотаете, тоже хотите в соучастники попасть? — закричал на нее Саша. — По одному делу пойдешь! Наверное, рыльце-то тоже у вас в пушку будет?! Помогали своему начальничку денежки вымогать из больных, да?! Незаконными методами здоровых людей удерживать в больнице! Знаем мы вас, сейчас не прежние времена! Уж до самой Москвы прославились, вон, куда люди жалобы на вас стали писать! — Саша поднял палец высоко вверх, в сторону люстры, все присутствовавшие подняли за ним свои головы. — В Главное управление по борьбе с коррупцией! Местные органы уже не справляются с вами, — он пальцем показал на старшего сержанта, — понимаете ли, распустились здесь!

Закончив пугающую речь, Саша сел за стол, раскрыл папочку и достал чистый бланк протокола. Сам хозяин кабинета стоял напротив него с широко расставленными голыми ногами, держась руками за стол, на котором были разложены купюры долларов. Очки у него спали на стол, он смотрел растерянно, ясно не видя ни предъявленного ему удостоверения и ни юного лица очень строгого столичного «майора». Рядом с ним стоял часовой милиционер и одной рукой страховал задержанного. От испуга у Семена Герасимовича все еще тряслись ноги, стоять, согнувшись в такой стойке, было очень нелегко — возраст, да еще и под конвоем. Правильно его задержали или нет, нарушили его конституционные права или нет — понять это он был пока не в состоянии. Ему хотелось присесть на стульчик, собраться с мыслями, может, даже выпить стаканчик воды, как показывают в кино про допросы следователей, а потом он уж и сможет сообразить, в чем тут, собственно, дело, но ему никто ничего подобного не предлагал, только требовательно кричали и угрожали.

— Товарищ майор из Главного управления, а может, по мирному решим все вопросы? — неожиданно предложила Ксения. — Вы знаете, я тоже приехала из Москвы. Между прочим, у меня большие связи имеются в правительстве. А то, что касается этих долларов, да, это мои деньги. Я их дала господину Семену Герасимовичу за то, чтобы он отдал мне документы, незаконно состряпанные на моего друга.

— Зачем вы так говорите, милочка, — с трудом выдавил из себя Семен Герасимович, как ему казалось, спасительные слова, — мы с вами могли бы и так все мирно уладить, без всяких денег и без чего другого тоже. Вы же сами, милочка, предложили мне деньги и все остальное, я тут совсем ни при чем. Это была моя ошибка, вернее, просто шутка.

— Лично я ни на чьей ответственности и не настаиваю, — сказала Ксения. — Главное для меня — получить документы, я за них заплатила деньги и обратно они мне не нужны. Мне нужны только документы. Поэтому я предлагаю всем остаться при своих интересах.

— Как это? — с видом наигранного удивления спросил Саша.

— Сейчас объясню. Только отпустите пока своего сопровождающего милиционера и секретаря.

— Выйдите пока в приемную, — сказал Саша, показывая пальцем на дверь секретарю и милиционеру, — подождите меня там, мы с вами потом обсудим все нюансы этого вопроса.

— Мне нужны документы, — деловито говорила Ксения и при этом одевалась, — я их должна получить. Вам, товарищ «майор», будут причитаться эти деньги за то, что вы так издалека приехали с инспекцией больницы. Ну а Семену Герасимовичу, разумеется, свободу с его прежним кабинетом и ласковой секретаршей, и еще без липовых документов, из-за которых рано или поздно ему все равно пришлось бы пострадать. Вот и все, господа, все остаются при своих интересах.

— Я согласен с таким вариантом договора! — с радостью поспешил сообщить свое мнение Семен Герасимович.

Только один строгий «майор» сделал лицо глубокой задумчивости. Все внимание было сосредоточено именно на нем.

«Каков будет его ответ?» — трепетали мыслишки в голове Семена Герасимовича.

Долго ждать «майор» не заставил, по всему видно — в таких делах он был человеком сведущим, понятное дело, служит в столице, аж в самом «Главном управлении», поэтому свое решение он довел, молча: он не спеша отобрал нужные документы и отдал их Ксении.

Потом собрал все деньги, положил их в папочку, взял ее под мышку и только при выходе, оборачиваясь, он качнул головой в знак прощания. Ксения, надев шубу и держа в руках документы, тоже попрощалась с хозяином кабинета. Семен Герасимович продолжал стоять, держась за стол, еще несколько минут, потом побрел к своему креслу, нежно опустился в него. Все еще растерянными глазами он осмотрел свой кабинет, словно не веря, что все окружающие его предметы на месте и привычная жизнь может продолжаться дальше в том же русле, как протекала она много лет, и он прослезился.

На улице завьюжило, снег крупными хлопьями лепил в лицо, Саша, Федя и Ксения, смеясь, шли навстречу пурге…