Английский вояж

Тем временем Луна отошла от меня, а короткий взгляд в систему показал, что мана восстановилась на три четверти. Поблагодарив её, я поинтересовался, куда они предпочтут направиться, в Косой, поесть мороженное или в Хогсмид. По заветам мудрого медведя, девчонки решили поесть мороженого, а потом в Хогсмид.

Ну, а сопровождая их по магазинчикам Хогсмида, я думал о том, что вопрос безумия Луны снят окончательно, что хорошо. Магия, которой она пользуется, моими способами необнаружима, что не есть хорошо, но наверное и пофиг: и так слишком многое нужно узнать, а мелкие, но приятные бонусы от всяких мозгошмыгов… Да обойдусь пока и без них, и так море всего изучать надо. А потом посмотрим что и как будет.

По окончанию шоппинга (хотя не уверен, стоит ли так называть прогулку по магазинчикам, когда ничего не было куплено), на всякий случай, позвал близнецов переговорным артефактом и мы вернулись в Хогвартс.

Близнецов, кстати, дергал зря, никаких засад не обнаружилось. Впрочем, это не отменяло того, что четверку засадников надо наказать. Да и выяснить о составе «коалиции против Поттера», было бы неплохо.

Так что, сидя и попивая чай со сладостями из Хогсмида, прикидывал я и думал, как и что мне предпринять. Устраивать захват по одному, карать и выбивать информацию вариант, как ни смешно, глупый: на меня не было совершено нападения, подобные действия, прямо скажем, близкие к военным, добавят недоброжелателей, да и не найдут понимания среди преподавателей школы.

Дуэль также вариант хреновый: и репутация агрессивного, а не отвечающего отморозка, да и игнорировать совет — просьбу Дамби мне не хочется.

Так что, как не смешно, похоже, для начала, надо просто поговорить. Попробовать определить степень вменяемости и претензий.

Благо, обед уже шел. Ну а мана вполне восстановилась, так что оповестил я девчонок, что отойду на часок.

В Большом зале, рожа одного из засадников пребывала за столом Рейвенкло — голубоглазый блондин Голдштейн. То ли фамилией маскировал, что он голубоглазый блондин, то ли экстерьером, что он Голдштейн. Впрочем похер.

Дождался я, когда маскирующийся, в компании софакультетников, покинет зал, да и подкатил к нему, с резонным вопросом:

— Мистер Голдштейн, — с лыбой во всю рожу начал я, — прошу прощения, что я и мои спутницы покинули ваше общество, у нас были неотложные дела. Однако, я освободился и искренне интересуюсь, какая нужда заставила четверых студентов поджидать с палочками наготове, одного меня? Да, прошу прощения, не одного, а со спутницами, впрочем вопроса, — растянул я лыбу ещё пошире, — это не отменяет.

Морда замаскированная глазками забегала, но, в компании пяти воронов, в которой он пребывал, вопросительные взгляды, обращенные сначала на меня, были направлены уже на него. Поняв, что свалить, не объявив публичный конфликт, либо не выставив себя трусом, не удастся, маскирующийся выдал:

— Поттер, твои способы ведения нечестной спортивной борьбы, — вынужденно но гневно озвучил Голдштейн, — выведение из строя, ловцов двух команд, недопустимы! Так что, мы лишь хотели поговорить, — нагло врал офигевшему мне Голдштейн, — чтобы обезопасить игроков в квиддич от агрессии, — с независимым видом сложил он лапки на груди.

— Господа, — сделал я общий кивок воронам, — Голдштейн, — обратился я непосредственно к голубоглазому, — а не видели ли вы, на студентке вашего Дома, Луне Лавгуд, символ расположения и защиты рода Поттер, который, прошу заметить, она начала носить еще до начала учебного года? — на мой вопрос последовали заверения что Рейвенкло не дом магов с альтернативной зрячестью и мол, видели. Причем Голдштейн, смотрящий на меня с некоторым вызовом, покивал так же, — Так вот, Голдштейн, агрессия, как ты выразился, была вызвана ничем иным, как нападением на опекаемую и оскорблением герба рода Поттер, — что вызвало перешептывание как воронов, так и группы греющих уши, собравшихся вокруг нас. Что самое любопытное, в голубых буркалах замаскированного, также присутствовало удивление, — Так что, поступил я чрезвычайно мягко, это раз, — начал перечислять, вызвав одобрительный гул окружающих, — принадлежность возглавляющей агрессоров и непосредственно нанесшей оскорбление, к любой группе не важна, это два. И, наконец, во время не мной же начатой дуэли, я проявил максимально возможное милосердие к побежденному, это три.

Голдштейн зашушукался с воронами, я же, ожидая ответа, подметил в рядах греющих уши, еще одно засадное рыло, с Хаффлпаффа. Причем, рыло было тоже удивленным, что наводило на мысли что данный акт агрессии был вызван не тем, что я Поттер, а именно личностями противников. Как ни забавно, но Диггори и Чанг были ловцами команд по квиддичу, так что мои действия и вправду могли быть истолкованы, глупыми и поверхностными людишками, безусловно, как нечестная спортивная борьба. Наконец, глупый и поверхностный людишка обратился ко мне: