Английский вояж

Еще хотел рассказать тебе о хоркруксах Тома. Это были реликвии основателей, родовой перстень Гонтов и дневник. И ты, мальчик мой, впрочем, надеюсь, память не подводит меня и ты не являешься им ныне. Из необнаруженного мной на сей день осталась лишь чаша Хельги Хаффлпафф, остальные реликвии уничтожены, как мне не больно было делать это. Возродиться Том мог только с помощью неё, так что на данный момент хоркруксов он не имеет. Запомни, мальчик мой, у вас всего год с момента обретения Томом тела! После он вновь сможет предаться порочной практике.

Я чувствую что виноват перед тобой, мальчик мой, но мысли и память путается. Так что прости меня, Гарри и прощай. И запомни: смерть не конец, а начало нового, увлекательного приключения!

Альбус Дамблдор

Блин, светлая память. И как же всё–таки вовремя. Он реально сходил с ума и видно, забывал многое. Ну, вроде, с хоркруксами разобрались, библиотеку отложим на потом, со своим бы разобраться.

— Ничего, Аластор, — ответил я на вопросительный и пьяный взгляд, — хоркруксы, надеялся что во мне его нет. Очевидно, совсем сдавал, — на что Муди кивнул, — что в сундуке, думаю догадываешься, — на что последовал еще кивок, — соболезную. Останешься?

— Нахер, — выдал заплетающимся языком Муди, — энер–энервейт, — требовательно уставился он на меня, ну а получив просимое выдал, — вечером, к шести, будь в министерстве. Амелия хочет поговорить. По делу.

— Муди, — уточнил я в спину инвалида, — а кто тебя вообще оставил в Доме клана?

— Блэк и эта, белобрысая, Лавгуд, — ответил Муди и срулил.

После того как инвалид срулил, с предосторожностями открыл сундук и слазил в него. Библиотека, здоровая. На читальном столе лежит волшебная палочка, изрядно напоминающая формой связку анальных шариков. Учитывая что этот концентратор называют «Жезл Смерти», старушка явно затейница, похмыкал я. Дед, то ли забыл, то ли специально оставил.

Впрочем, похер. Мой концентратор меня вполне устраивает, а с этим разберемся потом. Пусть, как и библиотека, подождет своего часа.

Так что вылез я из сундука, закрыл его и затолкал в сокровищницу клана, благо, вход из моего кабинета был. Так ладно, все это печально, но надо решать что делать.

Итак, у нас чрезвычайное положение, конкретные, обоснованные традициями и законами претензии к носящим метку Тома, плюс худо–бедно признание этой обоснованности на международном уровне. То есть, этих, конкретных алтарщиков, мы можем давить и никто реально возбухать не будет.

Реформистам из клуба, безусловно, этого мало. Им нужно ослабить алтарщиков в целом, желательно совсем. Но мне, в свете моих планов и текущих реалий это нахрен не сдалось. Наоборот, позиция «покараем меченых, а остальные добропорядочные граждане», меня более чем устраивает. Несколько лет покоя это даст, а более мне и не нужно.

Так что, во–первых, клубные идут с их хотелками нахер. Боунс и Муди, надеюсь, поддержат. Ну а нет, будем бодаться. Хреново, но что делать. Как бы не пришлось, хмыкнул я, создавать коалицию алтарщиков, против произвола реформистского министерства. Впрочем, до этого не дойдет, скорее всего.

Во–вторых, остро встает вопрос с Томом. Его надо валить, срочно, быстро, причем очень желательно мне при стечении свидетелей. Это даст достаточный политический капитал, чтобы протолкнуть удобное мне решение без бряцания концентраторами.

Самое поганое, что козырей в рукаве против него у меня толком нет. Ну а будучи двукратно опиздюленным, он с высокой вероятностью включит мозг. Надо думать, как его воевать, потому что если махну лапой — похоронит он меня нахрен.

А из того, чем можно Тома угробить, чтоб было неожиданным, у меня, похоже, только учебник по биомагии Уда. По крайней мере, только там, насколько я понимаю, я смогу найти способ, не потратив годы на освоение, неожиданно угробить томного.

Принял я это решение, да и погрузился в изучение учебника. Благо, в качестве инструмента воплощения начитанного, выступать буду я сам. Правда меня теребили сокланы, кормили, чего–то спрашивали. Я, даже что–то отвечал, но был явно не с ними, так что в итоге от меня отстали.