Читаем Английский замок. Средневековая оборонительная архитектура полностью

Войны XI и XII веков в значительной степени сводились к последовательному овладению замками, что достигалось либо прямым штурмом, либо осадой. В 1083 г. Вильгельм Завоеватель при осаде замка Сент-Сюзанн Губерта, виконта Мэна, не решился на прямой штурм лесистой обрывистой местности, на которой располагался замок. В свою очередь, он построил для своей армии земляные укрепления в лежащей поблизости долине. Осада длилась три года и окончилась неудачно для нормандской стороны. Армия захватчиков после неудачного решительного штурма была вынуждена отойти. Главной характерной чертой той осады было то, что нападающая сторона построила свой собственный замок. Этот способ не один раз использовался при Вильгельме II. Так, в 1088 г. он вынудил Одона сдать замок Рочестер после того, как построил на путях коммуникаций противника два собственных замка (castella). В 1095 г. войска Вильгельма II осадили в замке Бамбург Роберта де Моубрея. Замок располагался на высокой скале, подходы к которой затруднялись морем и болотами. Это делало невозможным его штурм. Поэтому для того, чтобы вынудить осажденных сдаться, Вильгельм приказал соорудить по соседству «новую крепость», которая, скорее всего, представляла собой деревянный замок, возможно распространенного типа «мотт и бейли». Замок назвали Мальвуазен (Malvoisin), что в переводе означало «Злой сосед». В дальнейшем это название стало постоянно применяться для обозначения построек подобного типа, иногда без малейших на то оснований. Так, термином malvoisin стали обозначать деревянные башни, которые иногда строились для защиты солдат осаждающей стороны. Фактически это название стало всего лишь одним из терминов для обозначения временных замков нападающих войск. Оно было не более общим, чем, например, «шато-гайар» (Chateau-Gaillard)[39].

До конца XI столетия, когда в результате первого же Крестового похода западные завоеватели научились пользоваться более передовыми способами и средствами ведения осады замков, этот вид боевых действий легко поддается описанию. Земляные и деревянные фортификационные укрепления можно было захватить штурмом после рукопашного боя. Кроме того, укрепления из дерева легко уничтожались огнем. В то же время на гобелене из Байо не показан ни один вид осадных машин, тех, что так широко применялись уже в следующем столетии против замков из камня. И, несмотря на то что в армии Вильгельма Завоевателя, скорее всего, применялись некоторые простейшие типы камнеметных машин, действовавших по принципу принятых позднее на вооружение арбалетов, и некоторые другие средства осады, хорошо знакомые нам по более поздним временам, вряд ли они получили тогда широкое распространение. Нет сомнений в том, что рост применения таких средств в XII веке сделал необходимым строительство вокруг замков каменных стен для их защиты. Как уже упоминалось ранее, при осаде Парижа в 885 г. викинги пользовались баллистами и другими камнеметными механизмами, известными еще со времен Древнего Рима. Однако до тех пор, пока представители Западной Европы не вступили в прямой контакт с Византийской цивилизацией, эти средства не получили широкого распространения в Европе. Ордерик Виталий упоминает о строительстве таких машин. Он упоминает о «башнях на колесах», устройствах для метания крупных каменных глыб, построенных Робертом де Беллемом при осаде замка Бреваль в 1093 г. При этом он пишет о них как о новшествах и ссылается на то, что изобретатель получил свой чудесный дар конструирования этих механизмов после того, как принял участие в осаде христианским войском Иерусалима[40].

Перейти на страницу:

Похожие книги

The Irony Tower. Советские художники во времена гласности
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности

История неофициального русского искусства последней четверти XX века, рассказанная очевидцем событий. Приехав с журналистским заданием на первый аукцион «Сотбис» в СССР в 1988 году, Эндрю Соломон, не зная ни русского языка, ни особенностей позднесоветской жизни, оказывается сначала в сквоте в Фурманном переулке, а затем в гуще художественной жизни двух столиц: нелегальные вернисажи в мастерских и на пустырях, запрещенные концерты групп «Среднерусская возвышенность» и «Кино», «поездки за город» Андрея Монастырского и первые выставки отечественных звезд арт-андеграунда на Западе, круг Ильи Кабакова и «Новые художники». Как добросовестный исследователь, Соломон пытается описать и объяснить зашифрованное для внешнего взгляда советское неофициальное искусство, попутно рассказывая увлекательную историю культурного взрыва эпохи перестройки и описывая людей, оказавшихся в его эпицентре.

Эндрю Соломон

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное