Английское дело адвоката

Эндрю Мак-Корник сделал движение вперед, точно собирался подняться, но тут же вернулся в прежнее положение и продолжил рассматривать ногти.

– Вот смотрите, сэр Кристофер пишет, что не может себе простить, что по его вине любимый мальчик стал инвалидом. Это же он про вас?

– Совсем нет, я никогда не был его любимым мальчиком, – с недоумением протянул Стивен. – Папа так называл Джека, и, насколько я знаю, простить он не мог себе его хромоты, полагая, что Джек стал инвалидом из-за ртутных паров, загрязняющих водоем.

– А разве… – начала было я, но Стивен меня перебил:

– Вы, адвокаты, все поворачиваете в нужную сторону! Как только совести хватает в такой момент приходить ко мне со своими домыслами!

– Но если все так, как вы говорите, – неуверенно начала я, уже сомневаясь в собственной правоте, – почему же сэр Кристофер попросил меня уничтожить вот это?

Я вынула из бумажника вторую улику и положила исчирканный обрывок газеты на стол перед Шерманом.

– Это Дженни испортила снимок, – обыденно сообщил Стив. – Я прекрасно помню, как она сидела в нашей гостиной и злилась на Сью и Роберта, разрисовывая, и продырявила газету. Я тогда еще спросил, почему она так нервничает, а она сказала, что когда-нибудь всем тем, кто разрывает нам сердца, Бог воздаст по заслугам. Ну и какой смысл в этом обрывке? Это всего лишь бумажка! Зачем вы должны его непременно уничтожить?

– Этот кусок газеты был найден мной на самодельном алтаре, посвященном Богине-Праматери, который неизвестный почитатель Дженнифер организовал в подвале сарая за вашим домом в Арбингтоне. Вы ничего об этом не знаете?

Этот вопрос я задала на всякий случай, просто потому, что нужно было что-то спросить, ибо по потрясенному лицу Стива Шермана и так было понятно, что он слышит про алтарь в первый раз в жизни.

– Алтарь Богини-Праматери? – переспросил он, с недоумением щуря глаза и качая головой. – Ох, Олив, Олив! Ну как убедить нашу няньку, что Дженни – обычная женщина? Нет, конечно, Дженни лучше, чище, порядочнее всех остальных, и я, в принципе, не вижу ничего странного в том, что Олив считает ее богиней.

Раздраженная его слепотой, я не выдержала и сказала:

– Мистер Шерман, боюсь, что вы не все знаете о своей жене. В хромоте Джека виновен вовсе не ваш отец с его отравленным водоемом, а Дженнифер.

– Что вы такое несете? – грубо прервал меня Стив, сжимая кулаки. – Немедленно заберите свои слова назад, а то я не посмотрю, что вы женщина, так вам двину, что надолго запомните, как клеветать на людей!

– И не подумаю, – стояла я на своем. – Это случилось в родильном отделении больницы, когда Дженнифер кормила грудью Джека, а Роберт Гамильтон заглянул к ней в палату осмотреть малыша. При этом присутствовали лечащий врач вашей жены доктор Сьюзен Наварро, медсестра Ирма Уэнсли и, конечно же, неизменная Олив. Когда Роберт вошел в палату, Дженнифер не совладала с собой и бросила маленького Джека о кафельный пол, повредив ему ногу и ударив головой.

– Вы это придумали только что, чтобы опорочить мою Дженни! – закричал Стив, багровея.

– Кроме вашей жены и Олив, все участники этой истории по странному стечению обстоятельств уже умерли, однако медсестра Ирма успела перед смертью разболтать секрет своей подруге Летиции Гануэй. Надеюсь, эта дама вам знакома? Именно Летиция мне все и рассказала. Я знаю, как можно проверить, правда ли это! Ведь ваша жена вас обманывает, неужели вы не замечаете? Зачем она соврала про Эбинейзера? Для чего забрала чужие вещи из съемной квартиры?

– Хватит про эти вещи, мы ничего у Романа не брали! Если бы у нас появились чужие вешалки, уж я бы, наверное, заметил! Кроме того, мы оставили Горелову морозильную камеру стоимостью полторы тысячи долларов!

– Я не видела в квартире никакой камеры, но не в этом дело…

– Нет, именно в этом! – истерично закричал Стивен. – Мне Дженнифер сказала, что не стала забирать новехонькую камеру, потому что та слишком тяжелая! Такая вещь сполна перекрывает стоимость пледа и игрушек!

– Что значит – Дженнифер сказала? – опешила я.

– Ну да, Дженни мне сказала, – раздраженно проговорил Шерман, – потому что сам я этого не видел. Меня не было во время переезда, я улетал по делам в Питер.

– То есть вы не участвовали в переезде, всем занималась ваша жена, – констатировала я. – Кстати, мистер Шерман, по какой причине вы покинули арендованную квартиру, нарушив сроки договора?

– Дженнифер решила, что в городе слишком много смога, это плохо действует на Джека. Она захотела перебраться за город.

– Если вас послушать, складывается впечатление, что вы, мистер Шерман, всего лишь сырьевой придаток своей жены. Дженнифер сказала, Дженнифер подумала, Дженнифер решила… А вы-то сами хоть раз что-нибудь подумали и решили? Или у вас в семье решения принимает исключительно Дженни? Кстати, почему она так переживала, что Роберт Гамильтон женится? Уж не потому ли, что до сих пор его любит, но тщательно это скрывает? Ну что, будем проверять или вы и дальше будете слепо верить своей Дженни?