Английское завоевание Ирландии (XII–XVII вв.)

В XIII в. английским лордам и фригольдерам было весьма трудно обратить массу, ирландцев в крепостных бетагиев, тем более что ирландцы этому сопротивлялись очень упорно. А в XVI в. в процессе разложения общественных отношений у ирландцев появилось гораздо больше, чем в XIII в., разорившихся и потерявших свои связи с септами бедняков, готовых на самых тяжелых условиях стать держателями земли у крупных землевладельцев, будь то монастырь или светский лорд из англичан и англо-ирландцев или вождь.

К началу XVI в. в монастырских манорах Пейла крепостное держание уступило место несвободному держанию и коттерским участкам, а среди тех, кто их держал, было больше англичан и англо-ирландцев, чем коренных ирландцев. Для этого были экономические причины — Пейл был втянут в развитие товарно-денежных связей с Англией, и поэтому несвободное держание уже потеряло ряд присущих крепостному держанию классических черт и весьма походило на английский копигольд. Так, часть повинностей многих несвободных держателей в XVI в. уже была коммутирована в денежную ренту, и, таким образом, натуральные и отработочные повинности выполнялись держателями лишь частично. Например, в одной из деревень под Дублином, принадлежавшей монастырю св. Марии, Уильям Лех и Агнесса, вдова Ричарда Юнга, держали две усадьбы в 150 акров пахотной земли, 1 акр луга и 4 акра общинного пастбища и терновника за ренту в 200 бушелей пшеницы и овса, что в денежном выражении составляло 7 ф. ст. 7 шил. 8 пенсов. Кроме того, они еще отрабатывали в пользу монастыря восемь дней барщины на пахоте, четыре дня извозной барщины и поставляли трех кур к рождеству; общая оценка этих повинностей — 5 шиллингов. В аббатстве св. Томаса в маноре Донамор не было домена, и три держателя за участок в 180 акров с садом поставляли этому аббатству более 30 бушелей овса и более 15 бушелей солода[134].

Но несвободное держание в начале XVI в. сохраняло и другой пережиток его генетической связи с крепостным держанием, а именно — свою зависимость от воли господина. Это выражалось в праве господина согнать такого держателя с земли, чем лорды Пейла широко пользовались в XVI в., чтобы заменить англичан-держателей более выгодными ирландцами-держателями.

И коттеры, по существу, были мелкими несвободными держателями — за свои коттеджи, небольшие участки земли, и за право пользоваться неразделенными пастбищами они несли в пользу монастырей главным образом барщинные повинности и натуральный оброк (обычно куры) и редко — денежную ренту. Ведь и в XVI в. монастырское хозяйство сохраняло свой потребительский характер и соответственно своему главному назначению— давать прежде всего продукты для содержания монастырской братии — предполагало широкое использование отработочной и натуральной рент, т. е. наличие большого количества несвободных держателей. Недостаток несвободных держателей в монастырских поместьях в начале XVI в. пытались восполнить коттерами, и потому их количество в отличие от маноров XIII в. почти в два раза превышало число несвободных держателей. Имея это в виду, есть основание полагать, что в светских манорах Пейла барщина и натуральная рента имели меньшее значение, чем в монастырских манорах, а связи этих маноров с рынком были более широкими.

Из всего сказанного следует, что на территории «королевских подданных» английского Пейла в начале XVI в., несмотря на ее сокращение, английская система поземельных отношений в основном сохранилась, в отличие от многих других территорий.

* * *

Данные о поземельном строе в Ирландии в XVI — начале XVII в. приводят к вполне закономерному вопросу: почему на большей части Ирландии феодализм не достиг к этому времени такой ступени развития, как во многих других странах, почему ему были присущи черты отсталости и застоя, нашедшие свое выражение в том, что в начале XVII в. на значительной части Ирландии сохранилась клановая система со свойственными ей пережитками первобытнообщинных отношений, а феодальная собственность на землю еще сосуществовала с общинной собственностью? Английские писатели и юристы в XVI–XVII вв., констатируя черты отсталости в современной им Ирландии, объясняли их якобы присущим ирландцам «варварством», приверженностью к клановому строю. Диммок по этому поводу замечает: «Почва вообще плодородна, но мало и плохо обрабатывается по причине больших поборов, взимаемых с держателей их лордами. А также потому, что держатель не держит свою землю прочно на годы или на жизнь, но только по воле господина (ad voluntatem domini), вследствие чего держатель никогда ничего не строит на земле, не улучшает и не огораживает землю, и так бывает до того, когда лорд пожелает его изгнать с земли или он сам покинет ее для наибольшей выгоды лорда»[135]. Такое объяснение было принято всей последующей английской буржуазной историографией, посвященной Ирландии.