Англо-американская фантастика XX века

Картина заинтересовала Клэйна. У него были бесчисленные доклады о группе, которая использовала эту женщину для влияния на Джеррина, и было время, когда он даже намеревался предупредить брата против нее.

Он поймал себя на мысли, что думает о том, где сейчас был ее старший сын, этот невероятный Каладж.

Понадобилась всего лишь минута, чтобы эта мысль оформилась в четкую возможную картину этой ситуации. Он вдруг увидел, как Каладж уже отправлялся в Голомб, небольшой городок за Линном, куда были переведены Патронат и другие правительственные отделы. Заранее получив предупреждение, группы, стоящие за Лилидел — среди них многие хорошо известные патроны — могло воспользоваться случаем и объявить мальчишку лордом-советником.

Здесь был взрывчатый материал для кровавой борьбы за власть. Если не предпринять правильных действий, могут поползти слухи о том, что Джеррин был убит. Некоторые из этих слухов укажут на вдову, другие на самого Клэйна. Его собственные сторонники, которые неохотно приняли благородного Джеррина, весьма вероятно откажутся согласиться с тем, чтобы семнадцатилетний юнец был поставлен к власти их злейшими врагами.

Секретарь Джеррина, генерал Марак — тайный сторонник Клэйна — тронул за руку Клэйна и прошептал на ухо:

— Ваше превосходительство, здесь копии очень важных документов. Я не поклянусь, что оригиналы еще здесь.

Через минуту Клэйн читал последнюю волю своего брата. Затем он прочел личное письмо, существенным предложением которого было:

«Вверяю мою дорогую жену и детей твоей заботе».

Клэйн повернулся и посмотрел на вдову. Ее глаза, на мгновенье встретившись с его, вспыхнули ненавистью; а затем она опустила их и с тех пор не подавала знаков, что замечала его присутствие.

Он догадался, что его появление на сцене было неожиданным.

Пора было решать. И тем не менее он колебался. Он взглянул на высших штабных офицеров, все люди Джеррина, и все равно никак не мог решиться. В его голове была картина большая, чем что-либо происходившее в этой комнате или на этой планете. Картина мощного чужого флота, отправляющегося с какой-то далекой звездной системы отомстить за захват своего разведывательного корабля. Разумеется, это будет лишь дополнительным стимулом. Их истинной целью будет уничтожение всех человеческих существ Солнечной системы и захват всех планет, пока люди будут драться друг с другом за личные интересы правительственной власти.

Слегка дрожащими пальцами Клэйн сложил оба документа и положил их в карман. Стоя здесь в присутствии своего покойного брата, так недавно ставшего другом, он возненавидел политическую осведомленность, заставившую его автоматически подумать: «Я должен постараться получить оригиналы, на случай, если я когда-либо захочу их использовать».

Отвращение стало еще сильнее. Прищуренными глазами, с мрачным лицом он смотрел не только на эту сцену пред ним, но и на мир Линна снаружи — сложное соединение непосредственного видения и острой, восприимчивой памяти, сцену, которую он наблюдал, и все сцены, свидетелем которых он когда-либо был, Он вспомнил свои интриги за многие годы, свою эмоциональную радость в политических маневрах: и теперь одной вспышкой осознания понял, что все это было ребяческим вздором.

Губы его шевельнулись. Он тихо пробормотал:

— Любимый брат, мне стыдно, потому что я знал достаточно, чтобы быть осторожней.

Ему казалось, что Джеррин был более великим человеком, чем он. Всю свою жизнь Джеррин относился к политике и политикам с презрением, посвятив себя суровой жизни военного человека в век, когда война была неизбежна.

«Могу я сделать меньше?» — вопрос дрожал в голове, как брошенный нож, вибрирующий в плоти.

Затем он увидел, что был сентиментален в своих сравнениях, потому что его проблема была на уровне, который Джеррин вряд ли когда-нибудь мог себе представить. Здесь для него была власть, если бы он ее захотел. Все интриги Лилидел и ее группы не могли бы помешать ему захватить власть простой силой. Без стыда, без скромности он понимал, что он «самый-самый» ученый в Линне.

Он ясно и четко почувствовал свое превосходство, проницательность своего понимания. Каким-то образом у него это было, а у других нет. Это делало сейчас необходимым для него отказаться от высшей должности на Земле, ибо у него был долг перед всей человеческой расой. Долг, выросший из понимания колоссальной опасности.

Он не мог рассчитывать на то, что кто-то еще сможет оценить степень этой опасности, и меньше всего он ожидал этого от этой корыстной, продажной, несерьезной женщины и тех, кто стоял за ней.

Резко, с гневной решительностью Клэйн повернулся и поманил генерала Марака. Тот быстро подошел. Клэйн быстро прошептал ему:

— Я бы посоветовал всем уйти отсюда со мной. Иначе я не отвечаю за жизнь человека, который знает, что в этих документах. — Он постучал пальцем по своему карману, где находилась копия завещания Джеррина.

К несчастью такова была суровая действительность. Интрига и внезапная смерть.