Англо-американская война 1812–1815 гг. и американское общество

Но отказаться от участия в европейских конфликтах, не означало не быть втянутыми в них. Тем более, когда колонии таких стран, как Англия, Франция и Испания, располагались на территории американского континента. Поэтому одним из немногих принятых практически единогласно решений джефферсоновской администрации был вопрос о присоединении Луизианы, названным республиканцами «ограждением от опасного соседства». В 1800 г. Наполеон Бонапарт заключил тайный договор с Испанией, по которому в состав французских владений вошли вышеупомянутая территория и Новый Орлеан. В свою очередь, Джефферсон в послании конгрессу (от декабря 1802 г.) сообщил о смене внешнеполитических приоритетов в пользу Англии248. Так как, по мнению президента, государство, обладающее Новым Орлеаном, ключевым портом в устье реки Миссисипи, является прямым соперником США249. Задачей номер один для Джефферсона в сложившейся ситуации, было добиться разрешения от французского правительства на свободное судоходство по реке Миссисипи. Отношения между Францией и США перестали быть столь напряженными после покупки Луизианы.

Республиканцы тут же отказались от идеи сближения с Англией, тем самым невольно втянув себя в политические интриги Бонапарта, желающего ослабления Англии. Приобретение огромной неосвоенной американцами территории обострило отношения с индейцами. Историк Т. Нелин считает, что именно в это время появляется такое решение проблемы, как переселение индейцев в резервации, и идея эта принадлежала президенту Т. Джефферсону250.

1 марта 1809 г. в связи с отменой эмбарго, Конгресс принял Акт о прекращении отношений. Новый закон запрещал американцам торговать лишь с Англией, Францией и их колониями. Торговля с этими странами должна была возобновиться, как только их правительства снимут ограничения на американский экспорт и прекратят нападения на американские суда251. Но этот закон не принес результатов. Американцы, так радовавшиеся отмене эмбарго, не были настроены соблюдать новые ограничения. Акт о прекращении отношений почти открыто нарушался в большинстве американских портов. К тому же, какие бы меры ни принимали в Соединенных Штатах, ни Англия, ни Франция не собирались отменять ограничения американской торговли.

Наполеон, правда, не скупился на обещания снять с американцев запреты, наложенные континентальной блокадой. Однако он и в мыслях не имел эти обещания выполнять. В результате между Францией и США к 1810 г. существовало состояние «полуразрыва» отношений. Англичане не давали даже обещаний: правящая партия тори была твердо настроена сохранить «Указы в Совете» (Orders in Council). К тому же англичане по-прежнему вредили американской торговле гораздо больше, чем французы. Таким образом, Мэдисон оказывался перед неприятной альтернативой: либо отказаться от мысли о трансатлантической торговле, либо принимать меры самозащиты, которые, как становилось все более очевидным, почти наверняка вели к войне.

Попытки администрации Мэдисона наладить отношения с Великобританией ни к чему не привели. Английское правительство упорно отказывалось идти на какие-либо уступки США. Правда, у президента затеплилась было надежда: в апреле 1809 г. британский посланник Дэвид Эрскин официально выступил с инициативой нормализации американо-английских отношений. Эрскин предложил правительству США репарации за давний инцидент с «Чесапиком» и отмену «Указов в Совете» в обмен на исключение Великобритании из-под действия Акта о прекращении отношений. Мэдисон с восторгом согласился. 10 июня 1809 г. англо-американская торговля была возобновлена. В этот день более шестисот кораблей взяли курс на Британские острова. Страну охватила эйфория. Но в конце июля пришли обескураживающие новости из Лондона: Эрскин не имел полномочий заключать подобное соглашение, и британское правительство его не признало. «Указы в Совете» оставались в силе. Кризис в отношениях двух стран принял затяжной характер, а надежда сохранить мир становилась все более призрачной.

Правительство США находилось в крайне обостренных дипломатических отношениях с Англией и Францией, политика которых бесцеремонно нарушала нейтралитет молодой республики. Избегая сближения с какой-либо из ведущих держав Европы в связи с наполеоновскими войнами, республиканское правительство решило заручиться дружбой с Российской империей. Президент Т. Джефферсон заметил: «Россия – наиболее дружественная к нам держава из всех существующих, ее услуги пригодятся нам и впредь, и прежде всего нам надо искать ее расположения…»252.