Англо-Бурская война (1899–1902)

Но никто в нем не сомневался. Ни на одно мгновение, ни в одном месте всей протяженной линии наступление не дрогнуло. Это был великолепный момент Натальской кампании, когда ряды пехоты, волна за волной, пошли на холм. Слева с картавыми проклятиями северян Англии к вершине стремились Ланкастерский, Ланкаширский фузилерский, Южный ланкаширский и Йоркский полки. Спион-Коп и тысяча товарищей взывали к отмщению. «Помните, солдаты, на вас смотрит Ланкашир», – кричал доблестный Маккарти О'Лири. Древняя 40-я шла вперед, отмечая свой путь телами убитых товарищей. Справа Восточный суррейский, Камероновский, 3-й пехотный и Даремский полки, 1-я пехотная бригада и мужественные ирландцы, так сильно поредевшие, но не потерявшие боевого духа, – все упорно продвигались вверх и вперед. Огонь буров стихает, прекращается – они бегут! Неистовые люди в шляпах на вершине Хлангвейна видят силуэты энергичных фигур наступающих и понимают, что позиция принадлежит им. Торжествующие солдаты на гряде, они танцуют и громко кричат. Солнце в ореоле уходит за высокие Дракенсбергские горы, и точно так же в Натале эта ночь навсегда хоронит надежды бурских захватчиков. После сомнений и хаоса, крови и напряженного труда звучит, наконец, приговор, что меньшему не следует давить большего, что мир принадлежит человеку двадцатого, а не семнадцатого века. После двух недель сражений усталые войска в эту ночь легли спать с уверенностью, что дверь наконец приоткрылась и свет пробивается. Еще одно усилие – и она распахнется перед ними.

За линией взятых холмов находилась равнина, простирающаяся до самой Бульваны, – того пагубного соседа, что нанес Ледисмиту столько вреда. 27 февраля более половины рубежа на Питерсе перешло в руки Буллера и оставшаяся часть стала непригодной для обороны. Буры потеряли около пятисот человек убитыми, ранеными и пленными[43]. Британскому генералу и его солдатам казалось, что еще один бой – и они, наверняка, будут в Ледисмите.

Но тут они ошиблись, мы же за эту кампанию так часто проявляли излишний оптимизм, что на этот раз обнаружили, что наши надежды превзошли ожидания. Буры были разбиты – разгромлены и лишены боевого духа. Навсегда останется предметом для догадок, вели они Натальскую кампанию полными силами или известия о проблемах Кронье на западном театре военных действий заставили их сократить силы на востоке. Я, со своей стороны, полагаю, что заслуга принадлежит мужественным солдатам Наталя и, наступая на эти рубежи, они в любом случае, с Кронье или без него, пробились бы к Ледисмиту.

Тут затянувшаяся история быстро идет к концу. Осторожно прощупывая путь горсткой лошадей, британцы двинулись через широкую равнину. То здесь, то там их задерживал треск ружейного огня, но каждый раз при их приближении препятствие удалядось и исчезало. В конце концов Дундональд понял, что на самом деле нет преград между его кавалеристами и осажденным городом. С эскадроном Имперского полка легкой кавалерии и эскадроном натальских карабинеров он скакал вперед, пока отряд сторожевой заставы Ледисмита не спросил у приближающейся кавалерии пароль – мужественный город был спасен.

Трудно сказать, кто проявил большую стойкость, освобожденные или освободители. Город, непригодный для обороны, находящийся в низине под господствующими высотами, держался 118 дней. Он отразил два штурма и терпел непрерывную артиллерийскую бомбардировку, на которую в конце, не имея тяжелых боеприпасов, не мог дать адекватного ответа. Подсчитано, что на город обрушилось 16 000 снарядов. Двумя успешными вылазками британцы вывели из строя два из трех тяжелых орудий неприятеля. Их изнурял голод (конина уже подходила к концу), и косили болезни. В госпитале одновременно находилось более 2000 заболевших брюшным тифом и дизентерией, а общее количество получивших медицинскую помощь в стационаре практически равнялось численности гарнизона. Десятая часть солдат умерла от ран и болезней. Оборванные, босые и истощенные, мрачные воины все равно не теряли боевого духа. На следующий после снятия осады день 2000 из них выступили преследовать буров. Один из проводников написал, что никогда не видел более горького зрелища, чем эти бледные солдаты, сгибающиеся под своими винтовками и задыхающиеся от тяжести боеприпасов, которые, шатаясь, преследовали своего отступающего грозного врага. Спасибо Господи, что они не догнали буров!