Англо-Бурская война (1899–1902)

С наступлением вечера стало ясно, что успешную атаку провести невозможно, и поэтому бессмысленно держать людей перед позицией неприятеля. К мрачному Кронье, затаившемуся в своих окопах за колючей проволокой, было не подойти, и уж тем более не было шанса его разбить. Есть люди, полагающие, что если бы мы закрепились, как на реке Моддер, враг снова ночью уступил бы нам, и утром дорога на Кимберли оказалась бы открытой. Мне не известно ни одного аргумента в пользу такого мнения, но известно много чего против. На Моддере Кронье оставил свои рубежи, зная, что за спиной у него есть еще более мощные. У Магерсфонтейна за позицией буров лежало плоское плато, и оставить позицию значило бы сдать игру. Более того, зачем им было отходить? Они знали, что сурово потрепали нас. Мы практически не нанесли урона бурским укреплениям. Разве можно было ожидать, что Кронье кротко откажется от всех своих преимуществ и без боя уступит плоды победы? Вполне достаточно горевать о поражении, не усугубляя скорби мыслями, что большая стойкость могла бы превратить его в победу. Бурскую позицию можно было взять, только обойдя ее с фланга, а у нас для этого не хватало ни численного состава, ни мобильности. В этом состоит основная причина наших проблем, и никакие предположения не в состоянии этого изменить.

Примерно в половине шестого бурские орудия, по какой-то невыясненной причине весь день молчавшие, открыли огонь по нашей кавалерии. Их выход на сцену стал сигналом к общему отступлению центра, и последняя попытка что-либо скорректировать была оставлена. Шотландцы остались совсем без сил, колдстримцы потрудились сверх всякой меры, конная пехота понесла тяжелейшие потери. Для новой атаки оставались гренадеры, шотландские гвардейцы и два-три пехотных полка. Существуют ситуации, как например, в Садове, когда генерал должен использовать последний шанс. Существуют и другие, когда, имея в тылу пополнение и свежие силы, с новой попытки может добиться большего. Генерал Грант придерживался принципа наступать в любом случае, когда твои силы на исходе, потому что в этот момент противник, скорее всего, тоже полностью обессилел, а на стороне атакующего – моральное преимущество. Лорд Метуэн решил (и, без сомнения, разумно), что оснований для шага отчаяния нет. Его люди были отведены – в некоторых случаях они отошли сами – за пределы досягаемости бурских пушек, и следующим утром все с горечью в сердце двинулись обратно в лагерь на реке Моддер.

Поражение при Магерсфонтейне стоило британцам около тысячи человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, из них более семисот принадлежали Шотландской бригаде. В этой бригаде погибло пятьдесят семь офицеров, включая бригадного генерала и полковника Даунмэна из Гордонского полка. Полковник Кодрингтон из Колдстримского полка получил ранение рано утром, продолжал сражаться весь день и вечером возвратился в лагерь на лафете «максима». Лорд Винчестер, из того же батальона, был убит, неразумно, но героически подвергая себя опасности в течение всего сражения. Один только полк «Блэк уотч» потерял убитыми и ранеными девятнадцать офицеров и более трехсот солдат, трагедия, которую во всей кровавой и славной истории этого великолепного полка можно сравнить лишь с бойней у форта Тикондерога в 1757 году, когда под мушкетами Монкальма погибло не менее пятисот воинов. Никогда еще Шотландия не переживала столь горестного дня, как день сражения у Магерсфонтейна. Она всегда с огромной щедростью отдавала свою лучшую кровь за Империю, но вряд ли какая-либо другая битва приносила горе в столько благородных и простых семей от реки Твид до побережья Кейтнесса. Существует легенда, что, когда в Шотландию приходит горе, в древнем замке Эдинбурга загораются призрачные огни, и темной полночью они мерцают в каждом окне. Если кто-то когда-либо и видел столь зловещее зрелище, то это должно было случиться в ту роковую ночь 11 декабря 1899 года. Потери буров определить невозможно. В их официальных отчетах говорится о семидесяти убитых и пятидесяти раненых, однако сведения пленных и дезертиров говорят о значительно более высоких цифрах. Одно подразделение, Скандинавский корпус, стоявшее на передовой позиции в Спитфонтейне, разбили сифортцы, при этом они убили, ранили и взяли в плен восемьдесят человек из его состава. Все пленные и дезертиры называют куда более высокие потери, чем были официально признаны.