Аэродром в Луанде по африканским меркам той поры был первоклассным. Две огромные полосы, одно из которых даже рассматривалась американцами в качестве резервной для посадок космических «Шаттлов», большое здание аэропорта и внушительная военно-воздушная база. Португалия страна небогатая, поэтому ВПП у базы и международного аэропорта были общими. В гражданском секторе рядком выстроилось несколько «Боингов», а в военной части — с десяток покрашенных камуфлированной краской Миг-17 и Миг-21. За торцом одной из полос возвышалась груда из разбитых фюзеляжей летательных аппаратов, поврежденных, или уничтоженных в ходе прошлогоднего вооруженного противостояния правительственных войск с боевиками УНИТА и ФНЛА.
Наш АН, мягко коснувшись «шаттловской» полосы (браво Слюнько, довез таки!), покатился вслед за зеленым джипом сопровождения в военный сектор аэродрома. Едва были заглушены двигатели, и бортмеханик спустил трап-лесенку, пассажиры и экипаж высыпались под «крылышко» — 8 часов беспосадочного перелета без удобств давали себя знать (за четверо суток путешествия этот ритуал стал как бы традиционным).
Снова появились мысли о неизбежности первого «речевого контакта», назойливой мухой пытаясь помешать насладиться впечатлениями от пребывания на «ангольщине». Ни с того ни с сего пришла на ум классическая фраза, в панике произнесенная одним из героев жюльверновского романа «Пятнадцатилетний капитан»: «Это не Боливия, это — Ангола!!!».
Вылезший из джипа сопровождения огромный негр в оливковой униформе без знаков различия направился к Слюнько, безошибочно определив в нем главного. Тот, было, окликнул своего «командира тяжелого транспортника», но, сообразив, что язык-то нужен совсем другой, ткнул в меня пальцем: «Переводи». Здоровый негр что-то лопотал, жуя слова словно кашу. Это было ударом — я не понял ни слова. «Во, понабрали тут, ни «бе», ни «мэ», — откомментировал ситуацию Слюнько. Однако охвативший меня мандраж не помешал сообразить, что речь чернокожего встречающего мало походила на португальский язык. Так оно в дальнейшем и оказалось — негр оказался кубинцем, чья разговорная речь иногда создавала проблемы и для местных..
Но заминка продлилась недолго. К самолету, как по команде, устремилось несколько легковушек и два огромных крытых грузовика «Скания». Со всех сторон нас обступили вооруженные люди в такой же оливковой форме — это и были «компаньерос кубанос». Некоторые говорили по-русски. Выяснилась и причина повышенного внимания к прилетевшему самолету — его груз. Он предназначался отнюдь не ангольцам, а кубинцам, и зеленые ящики быстро перекочевали в кузов подъехавших грузовиков.
Позднее я узнал, что наш «аэрофлотовский лайнер» помимо другого имущества, привез давно ожидаемые переносные зенитные комплексы «Стрела-2». В междоусобной ангольской войне авиация поначалу использовалась редко. Но с ростом интенсивности боевых действий, в них стали втягиваться другие страны, в частности Южно-Африканская республика. Авиация ЮАР не только регулярно облетывала районы боев, передовая данные концентрации правительственных ангольских и союзных им кубинских войск командирам унитовских формирований, но и наносила бомбовые удары по анголо-кубинским подразделениям. Кубинцы срочно затребовали в СССР дополнительные средства ПВО. Груз, прибывший с нашим Аном, и был первой партией.
Тут же на аэродроме состоялось мое распределение. Дело в том, что еще в Москве начальник факультета западных языков Военного института генерал-майор Афанасьев, вызвав меня к себе в кабинет, предупредил: «Товарищ курсант, работать будете отдельно. Связано с авиацией. Задание ответственное, мы на вас надеемся». Что за задание подробно рассказали в Главном штабе ВМФ, где перед вылетом прошел двухнедельную стажировку. Выяснилось, что работать предстоит в «организации», которая официально именовалась довольно странно «Пункт материально-технического обеспечения Северного флота», сокращенно ПМТО.
То, что ПМТО по существу был хоть и компактной, но достаточно мощной и многофункциональной военной базой СССР в Луанде ни советское, ни ангольское руководство старались не афишировать. В ее задачи входил прием и обслуживание боевых и транспортно-десантных самолетов, в первую очередь самолетов-разведчиков Ту-95РЦ авиации Северного флота, боевых кораблей ВМФ и подводных лодок, несших боевую службу в Южной Атлантике. Мощный зональный узел космической засекреченной связи позволял руководству советского ВМФ постоянно поддерживать связь с подводными лодками, боевыми кораблями и самолетами в этом районе. База обладала солидными возможностями: топливные и продовольственные склады, хранилища с регенерационными комплектами для подводных лодок, ремонтная база. Имелись возможности и для отдыха и реабилитации экипажей самолетов и кораблей. Предоставление такой базы являлось своеобразной «платой» ангольского руководства Советскому Союзу за поддержку МПЛА в национально-освободительной войне. Именно здесь мне и предстояло работать в первую свою заграничную ангольскую командировку.