Аньгора (СИ)

Поняв, что скоро муравьи нас заметят и вполне могут принять за конкурентов, я выбрал подходящую толстую ветвь, что козырьком вздымалась над оживленным муравьиным шоссе и, сграбастав эльфа, воспользовался липкой лозой. Госпожа Мизрелл без промедления ловко последовала за мной с помощью кнута и мы вмиг преодолели опасный участок. Ползущие за нами защитные ауры нижней частью зацепили за муравьиную тропу и там вспыхнуло яркое пламя. Отвернувшись от разгорающегося пожара и не глядя больше на безмолвно танцующих в огне красных муравья с тающим в жвалах медом, мы бросились прочь по прогибающейся под ногами ветви. Перепрыгнули пару провалов, обогнули ствол накренившегося исполина, прижавшегося к каменному плечу, и оказались на нужном месте – на скале. Метрах в двадцати ниже сквозной дыры у вершины. Упав на камень, ожесточенно жуя кедровую смолу, я сидел по-турецки и смотрел на полыхающие в ста метрах поодаль джунгли – под теряющимися пылающую листву кронами ревел кто-то огромный, мелькали в обугленных дырах лесной плоти гигантские спинные шипы, чем-то похожие на акульи плавники.

Мы молчали. А о чем говорить? Каждый погружен в свои мысли. Каждый рвется продолжить путь.

Мы и продолжили – через пару минут. Выискав взглядом наиболее подходящий маршрут, я двинулся первым, осторожно цепляясь за камни и продвигаясь выше метр за метром. Удивительно, а может даже поразительно, но меня шустро обогнал Орбит, нетерпеливым уркающим зверем рванувшим к скальной вершине. Следом меня обогнала и ровно дышащая гнома, передвигающаяся по каменной вертикале с куда большей скоростью и куда легче, чем по оставленной нами древесной тропе. Тут я уже не удивлялся – гномы есть гномы. Да и опыт ее прежних путешествий никуда не делся. Я остался последним, но за ушедших вперед не переживал – вершина пуста и безжизненна. А вот под нами набирает силу дымный огонь, ревет в пару какая-то зверюга и бегают крайне озлобленные муравьи ищущие виноватого.

Уцепившись за бугристый сырой камень, перевалился через край и оказался на небольшой площадке. Коротко огляделся и невольно напрягся – место уж больно необычное. Начинающееся от моих ног почти ровная площадка бежит полтора и упирается в основание насквозь пробитого гордого скального пика. Дыра действительно в форме человеческого тела – судя по стоящему рядом Орбиту, тот, кто собственным телом пробил здесь дыру, был около метра восьмидесяти ростом, среднего телосложения, без каких-либо выдающихся внешних признаков. Там, где сквозь камень прошли руки, в камне видны глубокие борозды, оставленные пальцами. Орбит развернулся, вошел в дыру спиной и всунул руки в углубления, вставил пальцы в борозды, напрягся, тяня себя вперед. И у меня перед глазами возникла картина держащегося за скалу бедолагу гремлина, неотрывно глядящего на панораму джунглей, пытаясь здесь задержаться подольше, прежде чем пальцы сорвутся и его утащит в Аньгору.

Да… прямо до слез… ага…

Одна проблема – какого черта тут делает небольшой и аккуратный каменный очаг чуть в стороне? На самом краю площадки, можно сказать над бездной. Рядом с очагом большой плоский камень, в полуметре от него старый глиняный жбан с широким горлышком, а вот медный потертый чайник без крышки и с чуть сплющенным носиком. В стенном углублении небольшой запас сухих дров, сбоку от них приткнут частично обернутый выцветшей тряпкой какой-то струнный музыкальный инструмент. Вроде бы лютня, хотя я далеко не спец.

Пока спутники жадно оглядывали дыру в стене, я занялся очагом и чьими-то вещами. В жбане и чайнике вода – скорей всего дождевая. Дрова обычные, на лютне целы струны, оборачивающая ее тряпка оказалась накидкой. За лютней – два простых глиняных бокала.

Каковы шансы, что неистово вцепившийся в скалу гремлин имеет возможность для небольшой передышки?

Продержался за скалу около суток – и полчаса заслуженного перерыва. Выбравшись из дыры, он усаживает у костерка, неспешно пьет горячий травяной отвар, бренькает на лютне и прищуренным взором смотрит с высоты, любуясь красотами…

Бред.

Быть такого не может.

Но кто-то же оставил здесь это все? Кто этим пользуется и бережно приглядывает за добром, защищая от сырости и ветра, пополняя запас дров?

- Да-а-а-а… - произнес Орбит, задумчиво ероша на затылке волосы – воображаемые. Его ладонь мотылялась туда-сюда над бугристым затылком, повисший в воздухе почти обретший плоть стриж удивленно глядел на спятившего хозяина и явно намеревался клюнуть его в макушку.

Эльф коротко взмахнул ножом, и стриж взорвался цветной кляксой.

- Что там?

- Сей древний язык я понимаю лишь отчасти, Росгард Славный – медленно сказала госпожа Мизрелл, снимая очки и близоруко моргая – Но на камне запечатлена история великой любви, острой грусти и неистовой надежды…

- Ага – поощрил я ее улыбкой, одновременно шаря взглядом по камню.

А вон и руны замысловатые. Трудно их заметить – вырезаны на темном камне, заросли зеленым лишайником. То-то Орбит ножом скреб по скале… Большая часть рун скомпонована вокруг кривоватого «Вус…».