Ангрон: Раб Нуцерии

Видение в сознании Тетиса вздрагивает. Во внезапно загустевшем времени топор Ангрона чудовищно медленно вскрывает незащищенную глотку завывающей бестии. Затем время вновь перескакивает вперед. Все зверолюди мертвы, а юноша и старик, окровавленные и вымотанные, выходят из схватки победителями.

— Не волнуйтесь, друзья! — Над раскаленным полем битвы с жужжанием воспаряют «змеиные глаза» и кружат вокруг гладиаторов. — Это еще не конец сегодняшних игр. Ангрон Непобедимый и Эномай, Медведь из Улл-Хаима, пережили встречу с гадкими смертоносными бестиями из южных джунглей. Они, как и вы, друзья мои, заслужили нечто особенное — уникальное зрелище, чтобы пощекотать вам нервы и подстегнуть азарт. Вы запомните его надолго.

Широкие врата арены распахиваются. В проеме показываются несколько закованных в цепи рабов, которые выволакивают на песок два измятых железных контейнера. Ангрон напрягает слух и за гомоном зрителей улавливает сипение частого дыхания и низкий рык, доносящиеся из клеток.

— Еще звери? — спрашивает он.

— Нет, — отвечает Эномай, не сводя глаз с клеток. — Нечто гораздо хуже.

— Дамы и господа, простолюдины и патриции, — выкрикивают «змеиные глаза», когда врата арены раскрываются, чтобы выпустить с арены охваченных ужасом рабов. — Представляю вам Ыркониса и Туригидона из Кадэры.

Толпа взрывается восторженными криками. Ангрон видит, как амфитеатр вокруг него колыхается волнами, когда зрители начинают скакать от нетерпения. Створки закрываются, и из клеток выбираются огромные неповоротливые существа.

Оба гладиатора — гиганты-недолюди, не уступающие Ангрону телосложением. Они облачены в плохо прилаженные доспехи из прочного черного железа, которые щетинятся шипами, увешанными выделанной человеческой кожей, и позвякивают цепями с голыми черепами на крюках. Один гладиатор вооружен парой моторизированных топоров чудовищных размеров, по одному в каждой руке, а другой — шипастым кистенем, прикованным к левой руке длинным отрезком массивной цепи.

Шлемы недолюдей венчают «воздаятели» — пара заточенных железных рогов. Главным образом по этой метке, а не по иным признакам, Ангрон понимает, что эти воины ступили на путь берсеркера слишком давно и больше не хотят ничего, кроме крови. Свирепость и жажда насилия не позволяют держать меченых «воздаятелями» вместе с остальными рабами, иначе общие пещеры стали бы огромной могилой. Вне арены таких воинов приковывают цепями в темных клетках, вдали от теплой крови, способной ненадолго унять их жажду.