Angst

В реальности никто никакими тетрадями не пользуется, но суть остаётся примерно та же. Майнеры создают цифровые блоки информации. В каждый новый блок, помимо новых транзакций, записывается захешированная информация из предыдущего блока. А значит, каждый новый блок содержит в себе информацию о всех когда-либо совершенных транзакциях. Процесс создания блока и называется майнингом. Если в новом блоке нет противоречий, он включается в базу данных: получается длинная цепочка взаимосвязанных информационных блоков. Поэтому технология и получила название «блокчейн». Откуда же берутся новые коины? Из воздуха. По своей сути, биткойин и любой другой коин – это такое большое человеческое «спасибо» майнерам за то, что они обеспечивают работоспособность системы. Без этого «спасибо» никто бы просто не стал работать и создавать новые блоки. Но за этим вознаграждением абсолютно ничего не стоит: система не добывает золото и даже не генерирует прибыль, как какая-нибудь компания. Это просто запись в базе данных о том, что Максиму начислено столько-то воображаемых монет. Но, неожиданно, этими воображаемыми монетами стали обмениваться и торговать на биржах, и «спасибо» стало возможно поменять на вполне реальные хрустящие доллары и положить себе в карман.

«Будь у меня небесные шелка…»

В середине декабря курс биткоина достиг абсолютного максимума: за одну виртуальную монету давали больше девятнадцати тысяч долларов. Одни кусали локти, другие подсчитывали прибыль, но большинство просто недоумевало: откуда такие цифры? И почему унция золота стоит почти в девятнадцать раз дешевле? Биржа – штука хитрая, там можно толкать всё что угодно, лишь бы покупатель нашелся. Причём, цена часто вообще не зависит от качества толкаемого товара: будь то бочки нефти, акции или ещё что-то. Напомню, что цена – это денежное выражение стоимости, то есть то количество денег, которое вы готовы отдать за товар. И тут, как всегда, возникает задачка о двух стульях. На одном стуле – «справедливая цена». Есть абстрактный дед, который гонит самогон и продаёт его по сто рублей за бутылку: семьдесят рублей он тратит на ингредиенты для самогона, двадцать он откладывает, чтобы купить новый самогонный аппарат (потому что старый изнашивается) и десять кладёт себе в карман – как награду за свои труды. Но справедливость – это не про биржу. На втором стуле – «спекулятивная цена», которая формируется искусственно, за счёт спроса и предложения. Один хипстер, который попробовал дедовский самогон пишет в своём блоге, что бухать виски – уже не модно и надо переходить на натуральный, экологически-чистый продукт. А то, что после него ухудшается зрение – это даже плюс, ведь теперь можно будет носить очки в модной оправе. Другие хипстеры кидаются скупать этот самогон: дед от такого счастья отходит в мир иной и цена подскакивает до тысячи рублей – спрос то не падает, а бутылок остаётся всё меньше. И плевать, что красная цена этому пойлу – сто рублей. Так продолжается до тех пор, пока кто-нибудь окончательно не слепнет от этой бодяги. Бедные хипстеры начинают избавляться от бутылок: цена падает и может получиться так, что этот самогон никому и даром нужен не будет. Но всегда найдутся те, кто захочет на этом движении цен подзаработать: купить подешевле и продать подороже. Они-то искусственно и подогревают цены, когда всё идёт хорошо, и обваливают их, когда корабль начинает тонуть.