Аня без прикрас

Работы хватало всем – кто рвал одуванчики по обочинам, кто траву, кто ямку копал. А мы с подружкой делали для дохлых индюшат нарядные гробики. Я выпросила у своей мамы красивую ароматную коробочку из-под духов «Красная Москва». Она была с кисточкой и с розовой шелковой подкладкой. (Запах этих духов – запах моего детства, я помню его до сих пор). В коробочку мы торжественно укладывали почившего птенца, украшали его цветами и начинался похоронный ритуал. Впереди шли маленькие дети (в их числе мой братик Саша) и посыпали дорожку травой и цветочками. За ними Ольга несла коробку с дохлым индюшонком. И завершали процессию музыканты – они играли на детских шарманках (крутишь ручку, и раздается дребезжащая мелодия). Время от времени музыканты били в барабаны. Шум и грохот был на всю улицу. Потом процессия двигалась в Олин огород – ведь хоронили их индюшонка. Там мы вынимали покойника из коробки и закапывали. Коробочку мы оставляли для следующего клиента, который появлялся, если не в этот день, то на следующий – обязательно. А если повезет, то и два сразу. Оле мама тоже дала упаковку из-под парфюмерного набора. Там раньше были духи, пудра и мыло. И в нее можно было положить сразу трех дохлых индюшат – случались и такие урожайные дни.

Взрослые нам ничего не запрещали, главное, чтобы мы гуляли рядом с домом у них на глазах, к ним не приставали и не жаловались, что скучно. А мы и не скучали – мы всегда придумывали себе интересные занятия.

Правда, однажды, нашу похоронную контору Олины бабушки чуть было не прикрыли. Как-то вечером после очередных похорон, я услышала, что Олечка плачет. Я, конечно, побежала посмотреть, но войти не решилась и подсмотрела в щелочку. Подружка моя плакала, а бабушка-крестная ее за что-то отчитывала. Но вторая бабушка как будто заступалась за внучку, прижимала к себе и тоже что-то ей говорила.

«Ах ты, Крё, – подумала я, – а я-то еще жалела, что у меня нет крестной. Ну и слава богу, хоть меня некому ругать. А у Ольги целых две бабушки. Вот будет концерт, если обе возьмутся ругать внучку».

Но вскоре Оля успокоилась, и утром рассказала мне, что случилось. Олина крестная была портнихой и шила на заказ женские платья. Все клиентки ее были модные, а ткани, из которых они заказывали платья и блузки, были дорогие и красивые. Вот в эти тряпочки, обрезки от модных заказов, мы с Олей и заворачивали наших покойников.

А тут у Олиной крестной пропал какой-то кармашек от недошитого заказа. Утром должна была прийти клиентка за готовым платьем, а крестная не могла его дошить, потому что карман куда-то подевался. Вот бабушки и пытали мою подружку – не ее ли это рук дело? Оля сначала, как партизанка, все отрицала, но потом, когда на нее посильнее надавили, вспомнила, что последнего индюшонка она заворачивала в похожую тряпочку.

Крестная помчалась в огород искать наше последнее захоронение. Раскопала, достала нашего покойного индюшонка, развернула его, забрала свой лоскуток, а трупик безжалостно вышвырнула за забор. Вот Олечка и плакала. Но потом бабушка дала Оле много других ненужных лоскутков, и подружка моя успокоилась.

Постепенно все соседские индюшата передохли, а наши росли, как на дрожжах и превратились в огромных красивых птиц с красными глазами и красивой длинной висюлькой (мы ее называли соплей). Правда, одного из них, еще птенцом, Саша задавил – катался на нем верхом. Мама за это сыночка отлупила веником – единственный раз в жизни. Но было за что!

Помню, к зиме у нас осталось два шикарных индюка – настоящих красавца. Но самое ужасное, что они просто возненавидели меня. За что, я не знаю. Может за то, что я не стала ухаживать за ними, или просто я им не нравилась. Но стоило мне появиться на пороге, как они с гоготом, расставив крылья, распустив соплю, кидались на меня. Я их смертельно боялась. А усмирял их, как ни странно, братик Саша. Этот трехлетний малыш брал индюка за его серьгу – соплю и спокойно вел в сарай. И только тогда я быстро пробегала домой.

А может они не могли забыть нашу игру в похороны. Ведь Олю – подружку мою – они тоже не жаловали. Эта мысль только сейчас пришла мне в голову.

Роза

У наших соседей была маленькая лошадка-пони Роза. Она была уже старенькая, очень спокойная, добрая, и мы, ребятишки, ее очень любили.

Костя, хозяин Розы (он был года на два младше меня), каждый день гулял с ней, а мы всей толпой ходили за ними. Роза щипала травку на обочинах, а мы расчесывали ее гриву, заплетали косы, вплетали в них ленты, которые приносили из дома. Роза любила сладкое, и мы таскали ей из дома сахар, печенье, конфеты. В общем, все самое вкусное мы несли нашей любимой Розе.