Аня де Круа (СИ)

Наша коляска остановилась и Гай помог мне выйти из нее. На поляне никого кроме нас и музыкантов не было. Это было удивительное зрелище. Осенний лес, безумно яркие, красочные деревья, между которыми то тут, то там росли незнакомые южные деревья, которые скорее встретишь в Африке, но не здесь. Сразу за этой полянкой, был обрыв, а внизу потрясающее озеро по которому плавали белоснежные лебеди. А на фоне всего этого, из-за верхушек деревьев виднелась очень близко – Эйфелева башня. Не знаю, как называлось это место, но оно в то день казалось мне словно выдуманным. Нарисованным. Каким угодно, но только не настоящим.

Гай подошел ко мне и, взяв одну мою руку, положил ее себе на плечо, а вторую оставил у себя в ладони. Он как-то совершенно легко закружил меня в танце. Он казался мне принцем. В его стати, в легких движениях и величественной осанке чувствовалась королевская порода. Как бы хорошо мне не было в тот момент, но в то же время, было очень не по себе. Не смотря на свой красивый наряд, прическу и макияж, я чувствовала себя золушкой. Необразованным заморышем, который невесть как здесь очутился. Мне все больше и больше начинало казаться, что я недостойна его.

Да, наверное, это только в книжках, принц за ней пришел и давно дремавшие в ней королевские манеры, вдруг проснулись.

Но для меня это было впервые и как я ни старалась, никакие манеры и достоинство во мне просыпаться не хотели. Я старалась вторить ему в танце, успевать за ним, но почему-то все время боялась оказаться в неловкой ситуации. Навряд ли он ожидал от меня, что я вдруг споткнусь и упаду. Поэтому, когда песня закончилась и Гай, поцеловав меня, проводил к подъехавшему серебряному мерседесу, усадил в него, мысленно я вздохнула с облегчением, хотя и понимала, что на этом мои испытания не закончатся.

Мне не хотелось пугать его своей невежественностью, не хотелось показаться глупой и маленькой девочкой… Больше всего я боялась, что он снова передумает и исчезнет…

Он сел рядом со мной в автомобиль. Приказал водителю по-французски куда-то ехать.

– Ты же не против, небольших развлечений? – спросил он меня.

– Как скажешь, но…

– Что?

– Я бы лучше отправилась обратно в отель…

– Почему? Это твой день. Ты не хочешь веселиться?

– Я хочу быть с тобой…

Он посмотрел на меня изучающе. Я очень надеялась, что он правильно меня поймет.

– Ты уверена в этом?

– Абсолютно.

– Хорошо, – проговорил он задумчиво, – тогда я хочу кое-что показать тебе.

Он снова что-то скомандовал водителю и машина при первом же удобном повороте, резко развернулась. Мы куда-то помчались. Я очень надеялась, что мы едем в гостиницу, но через несколько минут поняла, что ошибалась.

Машина подъехала к огромным черным кованным воротам, отделанным местами золотом. Ворота, словно по взмаху волшебной палочки, открылись и мы въехали в необыкновенно изысканный двор.

Мы вышли из машины и вошли в большой холл с очень высоким потолком. Старинный и не менее изысканно оформленный лифт поднял нас на самый верх.

Выйдя на лестничную клетку, мы оказались перед огромными же дверьми, высотой в несколько метров. Не успели мы к ним приблизиться, как двери распахнулись и перед нами оказался человек в форме. Он молча поклонился нам, почтительно пропуская нас во внутрь помещения.

Мы попали в бесконечный зал, где снова были величественные белые стены, с золотой отделкой. Африканские деревянные статуэтки, белые гипсовые статуи, картины в золотых рамках, мебель разных стилей – все это делало помещение необычным и величественным по-королевски.

– Здесь живу я, – сказал Гай.

– Здесь? – удивилась я.

– Да. Но только тогда, когда нахожусь в Париже.

Я немного прошла вперед, осматривая все вокруг. Это помещение не могло не восторгать. Конечно, ничего похожего с квартирой Эрнеста, где все обложено мамиными салфетками с цветочками.

Но все равно, эта квартира как-то не ассоциировалась с Гаем. Мне казалось,  что у него немного другой вкус.

– Эта квартира когда-то принадлежала моим родителям, – словно прочитав мои мысли, сказал Де Круа.

– Я слышала о твоем детстве и их гибели, мне очень жаль, – я поняла, что это место дорого ему совершенно не из-за интерьера.

– Когда я вернул весь бизнес, выкупил ее. Здесь все осталось так, как было, когда они еще были живы. Многие их личные вещи были распроданы предыдущим хозяином, но большинство из них удалось вернуть на свое место.

В его голосе слышалась горечь. Боль. Я поняла, что он открыл мне что-то очень дорогое для себя. Он подошел ко мне сзади и обнял. Мы стояли посередине зала и молчали. Мне было все понятно. Ему тоже. И не надо было лишних слов и объяснений. Все прозрачно…

– Но, что же мы? – как будто проснувшись, спросил он, – шампанского? Почему мы не празднуем твое день рожденья?

Он подозвал к себе дворецкого, отдал тому приказ и взял меня за руку:

– А теперь мы отправляемся на небольшую вершину мира.