Аня и Аник

Так и тянулись пыльные дни, похожие один на другой, пока однажды… В один миг в замке распахнулись все окна и двери, его обитательницы оказались на огромной, покрытой разноцветной брусчаткой, площади.

– Так! Что у нас здесь такое? – раздался незнакомый голос.

Герцогиня с придворными стояла посреди пустой площади перед совершенно незнакомой феей, неодобрительно их разглядывающей. Забыл сказать, что феи, по сравнению с обитательницами замка, – настоящие великанши. Поэтому чувствовали себя испуганные дамы очень неуютно.

– Всюду хлам, во всех шкафах и ящиках. Зачем его хранить? Ладно, выбрасываем.

– Постой! Что ты там хочешь выбросить? – раздался звонкий голосок маленькой феечки. – Ой! Какие хорошенькие! Погоди, надо посмотреть. Вдруг пригодятся.

– Вся в бабушку, такая же барахольщица. Ну, зачем тебе старые, потертые, одиночные пуговицы. К тому же, такие сейчас не носят, – ворчала старшая фея.

– Очень даже носят. Ты ничего в моде не понимаешь. Смотри, какая шикарная пуговица – настоящая старинная брошь! Я её себе на жакет пришью.

Младшая волшебница взяла герцогиню Жакет, потерла краем вязаной кофточки и подняла над столом. Аметистовые глазки вспыхнули в солнечных лучах, серебряный пояс затянулся сам собой на тонкой талии, костяное основание засверкало белизной.

– И впрямь хороша, – сказала фея. – Я вспомнила, мама носила эту пуговицу на своем лучше жакете.

Феи уселись возле стола. Клетчатая скатерть, засыпанная старыми пуговицами, переливалась всеми цветами радуги. Старшая перебирала их и рассказывала:

– Эти три, похожие на золотые колокольчики, носила на манжетах и воротнике блузки наша бабушка. Их было четыре, но одна потерялась, и пришлось заменить. А выбросить такую красоту жалко. Я в детстве с ними играла. Раскладывала на скатерти и представляла, будто все они дамы при дворе синеокой красавицы герцогини…

– Жакет, – закончила младшая.

– Какой жакет?

– Герцогиню зовут Жакет, – ответила девочка.

– Почему Жакет? – удивилась мать.

– Ты же сама говорила – она украшала жакет. И слово красивое, звучное. Герцогиня Жакет!

И феи, как две девчонки – сверстницы, увлеченно стали разбирать пуговки, давать им имена, придумывать истории с их участием.

– Какие истории? – нетерпеливо спросила Аня.

– Об этом в другой сказке. А сегодняшняя кончается, – ответил Аник.

– Хорошо кончается?

– Конечно, у сказок всегда хороший конец. Герцогиня заняла достойное место на жакете маленькой феи. Некоторые из придворных дам неплохо устроились, получив места на разных кофточках и юбочках фей. А те, которым досталась служба в качестве глаз у потрепанного плюшевого медвежонка, тоже остались довольны – все лучше, чем в коробке из-под печенья сидеть.

– А как же остальные? Их выбросили?!

– Ни в коем случае! Их вымыли в большой фарфоровой чашке мыльной душистой водой, как делала прежняя хозяйка, и отправили в замок. По выходным маленькая фея устраивала для них бал на белой скатерти, где случались настоящие чудеса.

– Почему ты не спрашиваешь, какие чудеса? Уснула. Ну, спи, Аня, пусть тебе приснится продолжение волшебных историй про герцогиню Жакет и её придворных дам.

Паучок

– Аня, Анечка! Ты где? – раздался шепот в темной и, казалось, пустой комнате.

Но вот на кровати шевельнулось одеяло, из-под него донеслось едва различимое:

– Это ты, Аник? Я здесь.

Ангел появился в изголовье и потянул за край одеяла.

– Зачем ты укрылась с головой? Что случилось? Ты заболела, замерзла?

Одеяло поползло обратно:

– Нет, я испугалась.

Аник снова потянул одеяло к себе:

– Кого испугалась? Тут нет никого кроме меня.

Но непослушное одеяло снова ускользнуло.

– Есть. Он ужасный!

– Перестань тянуть одеяло и открой лицо, а то задохнешься. В комнате нет никаких страшилищ.

Девочка приоткрыла рот и нос, но спасительного одеяла не выпустила.

– Есть. Он за шкафом.

– Да кто? Кто за шкафом?

– Паучище! – прошипела Анюта и скрылась в мягкой пещере.

– Ах, вот кто! Какой же это паучище? Он всего лишь малюсенький паучок. К тому же, сам тебя так испугался, что за шкаф забился. Пауки не кусаются, а вот люди их часто обижают, совсем не ценят паучью заботу – защиту от мух и комаров.

Трусишка приподняла одеяло и зачастила шепотком:

– Ага, нет у нас никаких мух, а он паутину целый день плетет – липкую, противную. Зачем? Прилипну, как муха, и он меня съест. Думаешь, зачем он сегодня по ниточке на меня с потолка спускался? Примериться, сколько еще сети надо сплести. Я хотела его шлепнуть тапочком, а он улепетнул и за шкафом притаился. Уж как я няню просила шкаф отодвинуть или веником его оттуда вымести. Но ты же её знаешь, она такая упрямая. Говорит: «Нет там никого, убежал давно паучок твой. Спи и не выдумывай глупости». Ушла и свет выключила. Пришлось под одеялом спрятаться.

– Няня права – не надо выдумывать, – сказал Аник.

– Как?! Ты?! За неё?! Мне?! Не веришь?!

– Верю, конечно. Тем более, паучок действительно за шкафом. А ты выдумываешь про него всякие страсти. Он ведь сам тебя боится.

Анюта откинула одеяло и резко села.

– Почему это он меня боится? Я-то пауками не питаюсь.