Аня из Авонлеи

— Его попугай… мертв… я думаю, — выдохнула бедная Аня, которая в этот момент была, пожалуй, не уверена даже в собственном имени.

— Мертв! О, тогда все будет отлично! — воскликнула ее собеседница с ликованием. — Я сумею справиться с Джеймсом, раз этой птицы больше нет на моем пути!

С этим загадочным возгласом она радостно продолжила свой путь, а Аня влетела в дверь кухни, где столкнулась с Мариллой.

— Аня, кто эта женщина?

— Марилла, — сказала Аня торжественно, но в глазах у нее мелькали лукавые искорки, — как, на ваш взгляд, похоже, что я сошла с ума?

— Не больше, чем обычно, — сказала Марилла без малейшего намерения быть ироничной.

— Тогда, как вы думаете, я не сплю?

— Аня, что за глупости? Я спрашиваю, кто была эта женщина?

— Марилла, если я в здравом уме и не сплю, то она не может быть плодом моего воображения и, значит, она настоящая. Во всяком случае, я уверена, что ни за что не смогла бы вообразить такую шляпку… По ее словам, Марилла, она — жена мистера Харрисона.

Настала очередь Мариллы широко раскрыть глаза от изумления.

— Его жена! Аня! Тогда зачем же он выдавал себя за неженатого?

— Но он никогда не говорил, что неженат, — возразила Аня, желая быть справедливой. — Люди просто приняли это как нечто само собой разумеющееся. О, Марилла, что скажет на это миссис Линд?

Что именно имела сказать по этому поводу миссис Линд, они узнали, когда она зашла к ним в тот же вечер. Миссис Линд не была удивлена! Миссис Линд всегда ожидала чего-нибудь в этом роде! Миссис Линд всегда знала, что есть что-то на совести у мистера Харрисона!

— Подумать только, бросил жену! — воскликнула она возмущенно. — Такие вещи пишут только о Штатах, но кто мог ожидать, что подобное произойдет прямо здесь, в Авонлее?

— Но нам неизвестно точно, бросил ли он ее, — возразила Аня, полная решимости считать своего друга невиновным, пока его вина не доказана. — Мы не знаем фактов.

— Скоро узнаем. Я иду прямо туда, — заявила миссис Линд, которая так никогда и не усвоила, что есть в словаре такое слово, как «деликатность». — Никто не заподозрит, что я знаю о ее приезде, а мистер Харрисон должен был сегодня привезти из Кармоди кое-какие лекарства для Томаса, так что это будет удобным предлогом. Я все узнаю, а на обратном пути зайду и расскажу вам.

И миссис Линд смело ринулась туда, куда Аня боялась бы заглянуть даже случайно. Ничто не смогло бы склонить последнюю отправиться в дом Харрисонов, но и в ней была естественная и вполне законная доля любопытства, и в глубине души она была рада, что миссис Линд собирается раскрыть эту удивительную тайну. Но напрасно они с Мариллой ожидали возвращения этой доброй женщины. В тот вечер миссис Линд больше не посетила Зеленые Мезонины. Причину этого объяснил Дэви, возвратившийся домой к девяти часам от Бултеров.

— Я встретил в долине миссис Линд и еще какую-то… чужую, — сказал он. — И, Бог ты мой, как они тараторили наперебой! Миссис Линд велела передать вам, что ей очень жаль, но сегодня уже поздно и она не придет… Аня, я ужасно голодный. Мы пили чай у Милти в четыре часа, и я думаю, что миссис Бултер по-настоящему жадная: она не дала нам ни варенья, ни пирога… даже хлеба и то было мало.

— Дэви, в гостях ты не должен критиковать угощение, — произнесла Аня торжественно. — Это очень плохая манера.

— Да я ничего… только так подумал, — сказал Дэви бодро. — Аня, дай человеку поужинать.

Аня взглянула на Мариллу, которая вошла следом за ней в буфетную и осторожно закрыла за собой дверь.

— Намажь ему хлеб вареньем, Аня. Я знаю, как пьют чай у Леви Бултера.

Дэви взял свой кусок хлеба с вареньем и вздохнул.

— Сколько все-таки разочарований в этом мире, — заметил он. — У Милти есть кошка, и у нее три недели изо дня в день были судороги. Милти говорит, что ужасно смешно на нее тогда смотреть. И я пошел к нему сегодня нарочно, чтобы поглядеть, как это будет. А эта скверная старая кошка не пожелала сделать ни одной судороги, а все оставалась здоровой, как лошадь, хотя мы с Милти торчали возле нее целый день и ждали. Ну да ладно, — лицо Дэви постепенно прояснялось, по мере того как сливовое варенье вносило успокоение в его душу, — может, в другой раз увижу. Ведь не может быть, чтобы она вдруг совсем перестала делать судороги, раз это уже вошло у нее в привычку, правда?.. А варенье ужасно вкусное.

У Дэви не было горестей, от которых его не могло бы излечить сливовое варенье.

Воскресенье выдалось такое дождливое, что всякое движение в Авонлее прекратилось, но, несмотря на это, к понедельнику каждый из жителей уже слышал какую-нибудь версию истории мистера Харрисона. Школа гудела от слухов, и Дэви вернулся домой, располагая самыми разнообразными сведениями.