Аня из Шумящих Тополей

Мистер Гранд был по-своему хорошим человеком, но Аня давно убедилась в том, что обращаться с ним надо деликатно. Более того, ей очень хотелось, чтобы в предстоящей битве за новое школьное оборудование он был на ее стороне. Она вышла к близнецам.

— Дорогие, вы поиграете спокойно во дворе, пока я немного поговорю с мистером Грандом, хорошо? Это совсем ненадолго. А потом мы устроим пикник на берегу пруда, и я научу вас пускать мыльные пузыри, подкрашенные красной краской, — чудеснейшие пузыри.

— Дадите нам по двадцать пять центов, если мы будем хорошо себя вести? — спросил Джеральд.

— Нет, Джеральд, дорогой, — сказала Аня твердо. — Я не собираюсь подкупать вас. Я знаю, ты, как следует джентльмену, будешь хорошим просто потому, что я прошу тебя об этом.

— Мы будем хорошими, мисс Ширли, — торжественно пообещал Джеральд.

— Ужасно хорошими, — с равной торжественностью подтвердила Джеральдина.

Вполне возможно, что они сдержали бы слово, если бы почти сразу после того, как Аня удалилась в гостиную на совещание с мистером Грандом, во двор не явилась Айви Трент. А близнецы терпеть не могли непогрешимую Айви Трент, которая никогда не делала ничего дурного и всегда была донельзя чистенькой и опрятной.

Не могло быть никаких сомнений, что в этот день Айви Трент пришла для того, чтобы похвастаться своими красивыми новыми коричневыми ботинками, алым поясом и алыми бантами на плечах и в волосах. Миссис Раймонд, каковы бы ни были ее недостатки, придерживалась вполне здравых идей в том, что касалось детской одежды, — впрочем, по утверждению ее добросердечных соседей, она так много тратила на себя, что на близнецов ничего не оставалось, — так что Джеральдина никогда не имела возможности пройтись по улице такой же щеголихой, как Айви Трент, у которой было по нарядному платью на каждый день недели. Миссис Трент всегда одевала свою дочь в «безукоризненно белое». Во всяком случае, Айви всегда была чистенькой, когда выходила из дома. Если она не была такой же чистенькой, когда возвращалась с прогулки, то в этом, конечно же, были виноваты «завистливые» дети, в большом количестве жившие по соседству.

Джеральдина действительно завидовала. Ей очень хотелось иметь алый пояс, банты на плечах и белые вышитые платья. Чего бы не отдала она за такие коричневые ботиночки на пуговках!

— Как вам нравится мой новый пояс и банты на плечах? — с гордостью спросила Айви.

— Как вам нравится мой новый пояс и банты на плечах? — ядовито передразнила ее Джеральдина.

— Но у тебя нет бантов на плечах, — высокомерно возразила Айви.

— Но у тебя нет бантов на плечах, — пропищала Джеральдина.

Айви, казалось, была в недоумении.

— У меня есть банты. Разве ты не видишь?

— У меня есть банты. Разве ты не видишь? — снова передразнила Джеральдина, очень довольная этой блестящей выдумкой — повторять все, что говорит презрительным тоном Айви.

— За них не заплачено, — вмешался Джеральд.

Айви Трент явно была вспыльчива: ее лицо стало таким же красным, как банты на плечах.

— Заплачено. Моя мама всегда платит по счетам.

— Моя мама всегда платит по счетам, — нараспев повторила Джеральдина.

Айви чувствовала себя неуверенно. Было не совсем ясно, как справиться с такой противницей. Она снова обратилась к Джеральду, который, несомненно, был самым красивым мальчиком на их улице. Айви уже приняла окончательное решение насчет его.

— Я пришла сказать тебе, что ты будешь моим кавалером, — сказала она, выразительно глядя на него большими карими глазами, которые, как Айви уже успела узнать к семи годам, оказывали сокрушительное действие на большинство знакомых ей маленьких мальчиков.

Джеральд побагровел:

— Я не буду твоим кавалером.

— Тебе придется, — невозмутимо заявила Айви.

— Тебе придется, — подхватила Джеральдина, кивая головой.

— Не буду! — в ярости закричал Джеральд. — И не смей больше дерзить мне, Айви Трент!

— Тебе придется, — упрямо повторила Айви.

— Тебе придется, — передразнила Джеральдина.

Айви свирепо уставилась на нее:

— Заткнись, Джеральдина Раймонд!

— Я думаю, что имею право говорить в моем собственном дворе, — возразила та.

— Конечно, она имеет право, — поддержал сестру Джеральд. — А вот если ты, Айви Трент, не заткнешься, я пойду к тебе во двор и выковыряю глаза твоей кукле!

— Моя мама отшлепала бы тебя, если бы ты это сделал! — крикнула Айви.

— Отшлепала бы, вот как? Ну а знаешь, что моя мама сделала бы с ней за это? Она просто дала бы ей в нос!

— Все равно тебе придется быть моим кавалером, — сказала Айви, спокойно возвращаясь к наиболее существенному вопросу.

— Я… я суну тебя головой в бочку с водой! — завопил разъяренный Джеральд. — Я разотру твоей рожей муравейник! Я… я сорву с тебя эти банты и пояс! — Последнюю угрозу он выкрикнул с торжеством, так как она, по крайней мере, была осуществима.

— Давай сорвем! — крикнула Джеральдина.

Как фурии они налетели на несчастную Айви, которая брыкалась, визжала, пыталась кусаться, но не могла справиться с ними двумя. Объединенными усилиями они проволокли Айви через двор и втащили в дровяной сарай, откуда никто не мог слышать ее воплей.