Аня в Стране чудес

— Плата за этот предмет была особая, слишком дорогая для меня, — вздохнула Чепупаха. — Я проходила только обычный курс.

— Чему же вы учились? — полюбопытствовала Аня.

— Сперва, конечно, — чесать и питать. Затем были четыре правила арифметики: служенье, выметанье, уморженье и пиленье.

— Я никогда не слышала об уморженьи, — робко сказала Аня. — Что это такое?

Гриф удивленно поднял лапы к небу.

— Крота можно укротить? — спросил он.

— Да… как будто можно, — ответила Аня неуверенно.

— Ну так, значит, и моржа можно уморжить, — продолжал Гриф. — Если вы этого не понимаете, вы просто дурочка.

Аня почувствовала, что лучше переменить разговор. Она снова обратилась к Чепупахе:

— Какие же еще у вас были предметы?

— Много еще, — ответила та. — Была, например, лукомория, древняя и новая, затем — арфография (это мы учились на арфе играть), затем делали мы гимнастику. Самое трудное было — язвительное наклонение.

— На что это было похоже? — спросила Аня.

— Я не могу сама показать, — сказала Чепупаха. — Суставы мои утратили свою гибкость. А Гриф никогда этому не учился.

— Некогда было, — сказал Гриф. — Я ходил к другому учителю — к Карпу Карповичу.

— Я никогда у него не училась, — вздохнула Чепупаха. — Он, говорят, преподавал ангельский язык.

— Именно так, именно так, — проговорил Гриф, в свою очередь вздохнув.

И оба зверя закрылись лапками.

— А сколько в день у вас было уроков? — спросила Аня, спеша переменить разговор.

— У нас были не уроки, а укоры, — ответила Чепупаха. — Десять укоров первый день, девять — в следующий и так далее.

— Какое странное распределенье! — воскликнула Аня.

— Поэтому они и назывались укорами — укорачивались, понимаете? — заметил Гриф.

Аня подумала над этим. Потом сказала:

— Значит, одиннадцатый день был свободный?

— Разумеется, — ответила Чепупаха.

— А как же вы делали потом, в двенадцатый день? — с любопытством спросила Аня.

— Ну, довольно об этом! — решительным тоном перебил Гриф. — Расскажи ей теперь о своих играх.

Глава 10 Омаровая кадриль

Чепупаха глубоко вздохнула и плавником стерла слезу. Она посмотрела на Аню и попыталась говорить, но в продолжение двух-трех минут ее душили рыданья.

— Совсем будто костью подавилась! — заметил Гриф, принимаясь ее трясти и хлопать по спине.

Наконец к Чепупахе вернулся голос. И, обливаясь слезами, она стала рассказывать:

— Может быть, вы никогда не жили на дне моря («Не жила», — сказала Аня) и, может быть, вас никогда даже не представляли Омару (Аня начала было: «Я как-то попроб…» — но осеклась и сказала: «Нет, никогда!»). Поэтому вы просто не можете себе вообразить, что это за чудесная штука — Омаровая кадриль.

— Да, никак не могу, — ответила Аня. — Скажите, что это за танец?

— Очень просто, — заметил Гриф. — Вы, значит, сперва становитесь в ряд на морском берегу…

— В два ряда! — крикнула Чепупаха. — Моржи, черепахи и так далее. Затем, очистив место от медуз («Это берет некоторое время», — вставил Гриф), вы делаете два шага вперед…

— Под руку с омаром, — крикнул Гриф.

— Конечно, — сказала Чепупаха.

— Два шага вперед, кланяетесь, меняетесь омарами и назад в том же порядке, — продолжал Гриф.

— Затем, знаете, — сказала Чепупаха, — вы закидываете…

— Омаров, — крикнул Гриф, высоко подпрыгнув.

— Как можно дальше в море…

— Плаваете за ними, — взревел Гриф.

— Вертитесь кувырком в море, — взвизгнула Чепупаха, неистово скача.

— Меняетесь омарами опять, — грянул Гриф.

— И назад к берегу — и это первая фигура, — сказала Чепупаха упавшим голосом, и оба зверя, все время прыгавшие как сумасшедшие, сели опять очень печально и тихо и взглянули на Аню.

— Это, должно быть, весьма красивый танец, — робко проговорила Аня.

— Хотели ли бы вы посмотреть? — спросила Чепупаха.

— С большим удовольствием, — сказала Аня.

— Иди, давай попробуем первую фигуру, — обратилась Чепупаха к Грифу. — Мы ведь можем обойтись без омаров. Кто будет петь?

— Ты пой, — сказал Гриф. — Я не помню слов.

И вот они начали торжественно плясать вокруг Ани, изредка наступая ей на ноги, когда подходили слишком близко, и отбивая такт огромными лапами, между тем как Чепупаха пела очень медленно и уныло: