Анъяр

Марат растерялся и обрадовался чему-то. Он осторожно взял тётю Шуру за руку, прислонился к ней. В это время подошёл Никандр. Он издали начал кланяться тёте Шуре и директорскому шофёру.

— Знаете, ошибся я, ругал тут вашу собаку, — заговорил он сразу. — А собака-то стоящая. Не хотел допускать её в птичий гарнизон, а она, оказывается, умная. Теперь я вас прошу — оставьте её нашу ферму сторожить. Будет ей сытно, привольно. Мы её не обидим. Собака-то не домашняя, заскучает без работы, — упрашивал Никандр.

Тётя Шура посмотрела на Анъяра; он словно понимал, что решается его судьба, и не отрывая глаз, умоляюще смотрел на Марата.

Марат крепко сжал руку тёти Шуры обеими руками и глядел на неё с отчаянием.

Она улыбнулась ему нежно, тихо пожала руку: понимаю, мол, и серьёзно ответила дяде Никандру:

— Без хозяина как решать? Вот скоро приезжает Алексей Нилыч, он, может быть, захочет взять собаку с собой. Не знаю, может быть, и оставит. Я ему вашу просьбу передам.

Марат не понял, правда ли приезжает дядя Алёша или тётя Шура сказала так, чтобы не обидеть Никандра. Не всё ли равно? Значит, тётя Шура поняла его и Анъяра тоже.

Марат отвернулся, чтобы скрыть радостную улыбку, но, будто поняв его, радостно и звонко залаял Анъяр.