Анифа. Пленница Севера (СИ)

Инг действительно воротился быстро, неся с собой широкий плащ. Укутав в него мать, Ран понес ее задними дворами в дом ярла. К счастью, их небольшая процессия никому не попалась на глаза, но, как только они обустроили женщину в ее спальне, а Далия принесла теплого отвара, Ран, оставив с матерью младших, отправился за ее мужьями.

Его сердце требовало возмездия. И воины должны были быть об этом оповещены.

***

Вряд ли Анифа в полной мере осознавала всё, что произошло в сарае и после оного. Окончательно она пришла в себя, когда оказалась в родных и теплых стенах, в которых все было знакомо и отрадно ее сердцу. К тому же подле нее были Далия и Инг, которые прижимались к ней с двух сторон, обнимали и гладили по волосам и рукам.

Оживший кошмар если не сломил ее, то сильно потряс и растревожил. Но, слушая дыхание своих детей, чувствуя их прикосновение, в ней постепенно сформировалось понимание, что самого страшного не произошло.

Ее дети пришли вовремя. Их с Риксомдети объявились в самый нужный для нее момент и, как ангелы мести, спасли ее, наказав обидчиков.

Любимые. Неповторимые. Отчаянные. И бесконечно сильные.

Настоящие воины.

Даже Далия.

Даже малыш Инг.

Как же она им благодарна!

А потом в ее спальне появились и Свен с Сигурд — хмурые и раздраженные. А еще пахнущие кровью. Но Анифа отмахнулась от этого запаха и инстинктивно потянулась к своим мужьям, чтобы с помощью их объятий и поцелуев стереть неприятные ощущения, оставленные чужими руками.

Дети же, удостоверившись, что их мать выглядит и чувствует себя вполне сносно, оставили их. Им было интересно, что же стало с преступниками, посягнувшими на ее честь, и горели желанием услышать от Рана подробный рассказ.

Эпилог

Пять лет спустя

Даже сильный северо-восточный ветер не мог потревожить тяжелые и длинные косы беловолосой девушки, стоящей на причале и с жадностью глядящей вдаль. Сложная и красивая прическа делали черты ее безупречного и привлекательного лица строгим и суровым, но глаза поражали необыкновенно ярким синим цветом и жарким блеском.

То была Далия. Повзрослевшая и похорошевшая, но одетая в мужской наряд и кожаный доспех, который плотно облегал ее стройную и высокую фигуру. Сильная и не по-женски широкая, покрытая мозолями ладонь девушки расслабленно лежала на рукояти длинного меча — ибо это стояла не просто дева, а воительница.

Далия по прозвищу Дерзкая.

Так ее прозвали с год назад, когда она, против воли матери и отчимов, тайком пробралась на ладью и тем самым приняла участие в очередном походе северян.

И теперь, спустя всего год, добилась того, чтобы участвовать в путешествии как полноправный воин — под надзором старшего брата, разумеется. Но все же — с недовольного согласия родичей.

Ее сердце и душа рвались вперед, к незнакомым землям и народам, к битвам и сражениям. Ее страсть была столь велика, что невольно заставляла Анифу беспокоиться, а ее мужей — тихонько и восторженно ухмыляться.

На их глазах рождалась новая легенда северного края. Новая сказка.

Новая история.

История самих же Свена Яростного и Сигурда Спокойного приобретала новый виток. Может, не такой впечатляющий, как во времена их молодости, но зато правильный и логичный.

За годы их с Анифой странного тройного брака ни страсть, ни любовь к этой женщине никуда не исчезли. Добавилась только дикая, почти сумасшедшая потребность в ней, как ни в чем другом. Эта женщина была дороже золота. Дорожа воды и еды. Дороже самого воздуха.

Сероглазые воины из Рагланда, давно и окончательно обосновавшиеся в Торхилде, по-прежнему боготворили доставшееся им сокровище и более не представляли своей жизни без нее. Их дом был скромен и прост, но этого, как ни странно, было Анифе достаточно. Она купалась в их любви и заботе и с наслаждением вынашивала их совместных детей.

Наконец-то почувствовав на себе три пары устремленных на нее глаз, Далия оглянулась и лучезарно улыбнулась родичам. И получила ответные улыбки — встревоженную матери и немного насмешливые — отчимов.

Конечно, она прекрасно понимала мать. Но не собиралась идти на поводу ее волнения. Но искренне радовалась за нее — счастливую и как будто заново зацветшую подле любящих ее мужчин, один из которых в скором будущем станет ярлом Торхилда.

За прошедшие годы она подарила им троих сыновей — черноволосых, как мать, близнецов Альва и Альрика и невозможно прелестного белокурого Зигфрида, важно восседающего сейчас на сгибе локтя Сигурда. Сейчас Анифа снова была на сносях — и зеленое платье, надетое ею сегодня, уже обтягивало округлившийся животик над низко сидящим пояском из металлических звеньев. Инг, чей дар по мере его взросления становился все сильнее, говорил, что это снова был мальчик, так что пока Далия оставалась единственной дочерью прославленной знахарки из Торхилда.

К счастью, та страшная история, произошедшая с матерью в день ее же свадьбы, совершенно не сказалась на ней. Гораздо позже Анифа все же решилась и рассказала дочери о всех ужасах, которые она пережила, будучи рабыней, и Далия окончательно поняла, насколько сильной и необыкновенной была ее мать.