Анифа. Пленница степей (СИ)

А еще Шах-Ран оказался прав — в какой-то момент Рикс все-таки задумался о возвращении на родину. Иногда на его лице стало появляться очень странное и задумчивое выражение, а, баюкая в своих необъятных руках сына, он тихонько говорил с ним на своем родном языке и даже что-то пытался напевать. Картинка, конечно, оказалась очень умиляющей, но Анифа всерьез обеспокоилась и в итоге разговорила северянина.

После были продолжительные и не всегда спокойные беседы с вождем… и с другими воинами… И спустя четыре года после рождения Рана они отправились в путешествие в компании двух кочевников, которые приняли решение последовать за командиром своего отряда. Шах-Ран оказался не против. А супругам на прощание сделал дорогой подарок.

Словно почувствовав горячий взгляд молодой женщины, устремленный в его спину, Рикс неторопливо и мягко повернулся. После продолжительного перерыва он, тем не менее, довольно быстро привык к особой качке ладьи на воде и больше всего переживал, что у Анифы проявится так называемая морская болезнь.

Но его Огонек оказалась на удивление стойкой. Несмотря на то, что после родов она немного располнела, она по-прежнему была миниатюрной и казалась хрупкой, как фарфоровая статуэтка, но без каких-либо проблем перенесла и продолжительную езду верхом, и первый переход по излучине, что привела их в основное русло полноводной и бурной реки.

И спустя столько месяцев, на пронизывающем ветру и холоде, она держалась крепко и спокойно, хотя по своей природе, Рикс это знал точно, была страшной мерзлячкой. Поэтому и куталась во все возможные одежды и меха и была похожа на смешного и неуклюжего колобка.

Но ее лицо — округлое и будто светящееся в обрамлении волос и меха — по-прежнему казалось ему божественно прекрасным и необыкновенно родным. Это было непросто признать, но любовь к этой маленькой женщине заполонило все его существо, поэтому каждое ее слово, каждый жест или шаг он теперь не мог воспринимать иначе, как дар богов, который достался ему именно в тот момент, когда он смирился с закатом своей жизни.

Анифа и правда стала его сердцем и душой. Его дыханием. Смыслом его существования под этим солнцем.

Она разбудила его давно омертвейший дух, просыпающийся лишь в пылу битвы, и заставила дышать полной грудью. Научила, каково это — страстно желать и беречь дорогое себе существо, думать о его комфорте, здоровье и потребностях. Подозревал ли он, что ему это окажется необходимым? Ни в коем случае. Но, как оказалось, Рикс в этом нуждался.

А еще эта маленькая женщина подарила ему счастье отцовства. Она воплотила их чувства и эмоции в его продолжении — прекрасном и умном мальчике, сейчас уверенно сидящем на сгибе его локтя и смело глядящего вместе с ним вперед.

Нет, наверняка у него были дети — чернявые и смуглые, рожденные степными женщинами и воспринимающиеся как дети всего стана. Но Анифа родила мальчика с голубыми глазами и светлыми, как спелая рожь, волосами — совсем как у него самого.

Это был его сын. Его плоть и его кровь. И он видел в нем себя и одновременно — неотъемлемую часть своей любимой женщины.

Ран стал результатом их любви — страстной и порой отчаянной. Внезапной и по-прежнему горящей, как необузданное пламя.

И это пламя подтолкнуло его спуститься на дно ладьи и быстро приблизиться к стоящей у перил женщине. Как всегда, ей пришлось задрать голову, когда он оказался рядом, и Рикс порывисто припал к ее холодным губам жадным поцелуем. Правда, Ран почти тут же недовольно заворочался и забавно закряхтел, демонстрируя свой протест.

Отпрянув, Анифа тихонько рассмеялась и тут же звонко поцеловала сына в щеку.

— Маленький собственник! — воскликнула она почти восторженно, — Хуже, чем отец!

— Мама! — пронзительно взвизгнул мальчик, ревниво потянувшись к ней ручками, — Теперь хочу сказку!

— А как же отец? — притворно удивилась девушка, тем не меняя послушно забирая Рана в свои объятья.

— Тяжело же… — недовольно проворчал Рикс.

— Теперь я хочу послушать тебя! — упрямо заявил мальчик, — А то опять будете обниматься, а про меня — забудете! Не хочу!

— Конечно-конечно, родной… Будет тебе сказка…

Повернувшись, Анифа неторопливо пошла в хвостовую часть ладьи, где под небольшим навесом ей с сыном и еще нескольким путешественникам было обустроено тесное, но столь необходимое в нынешних походных условиях укрытие. И заговорила — привычно и негромко:

— Давным-давно, когда солнце было больше, а небо полыхало огнем, в далеком королевстве жила маленькая принцесса. У нее был совсем крошечный замок, но большая-большая семья. И однажды она встретила огромного белоснежного дракона. У него были большие крылья и острые когти. И холодное-холодное сердце, которое не могло растопить никакое пламя этого мира…

— Это я, что ли, большой и страшный дракон? — насмешливо спросил Рикс спустя какое-то время. Дослушав до конца историю, их сын, убаюканный и довольный, крепко уснул, и поэтому мужчина задал свой вопрос тихо, практически бесшумно.