Анима

В этот момент я не существовала ни для кого, кроме Марка. Мир вокруг нас растворился, оставив только нас двоих, объятых пламенем страсти. Иногда казалось, что я теряла рассудок от калейдоскопа ярчайших прошибающих до дрожи ниточек удовольствия.

Когда все закончилось, мы лежали рядом изможденные, но счастливые. Я смотрела на звезды, сияющие на ночном небе, и думала о том, что моя любовь к Марку как бушующий океан. Она поглощает меня целиком, вытесняя боль, страх, ненависть, оставляя место только для нежных чувств.

Рядом с Марком меня окутывало чувство необъяснимой легкости, будто я парила над землей, оторванная от всех забот и тревог. Его лицо, обычно непроницаемое и отстраненное, в редкие моменты нежности преображалось. В уголках губ появлялись едва заметные морщинки, а в серебристых глазах загорались теплые искорки. В эти моменты я упивалась его взглядом, чувствуя, как он проникает в мою душу, читая все мои мысли и чувства.

Я любила каждую деталь его аристократичного и недоступного образа. Пшеничного цвета волосы, всегда слегка взъерошенные, будто он только что вернулся с прогулки по ветреному берегу. Грубые руки с ямочками от шрамов, и голос, глубокий и бархатный, завораживал и гипнотизировал.

— Как же я рада, что мы здесь, — прошептала я, прильнув к его груди.

— Знаешь, — задумчиво произнес Марк, — я никогда не думал, что буду так счастлив.

— Я тоже, — призналась я. — Еще совсем недавно не могла представить, что моя жизнь так изменится. Ты лучшее, что случилось в моей жизни.

— У меня есть для тебя подарок, — неожиданно заявил Марк, не сводя с меня холодного взгляда. — Дай мне руку.

Вильерс осторожно взял мою ладонь и надел на палец кольцо.

— Это Алжирский узел любви, — пояснил мужчина, — символ неразрывной связи при длительном расставании. Раньше моряки, уходя в плавание на месяцы и годы, оставляли возлюбленной морской узел, связанный из двух веревок. Символ того, что узы переплетенных тел будут хранить любовь навеки.

— Оно шикарное! Спасибо тебе большое! Но а что с твоим кольцом-напоминалкой? — ревностно спросила я, любуясь подарком любимого.

Марк молчал достал обручальное кольцо с Клавир и закинул далеко в море, тем самым оборвав с прошлым последние нитки.

Эпилог

Первые лучи солнца пробивались сквозь щели в ставнях, заливая комнату Евы золотистым светом. Сладко потянувшись в скромной постели, она выключила будильник и принялась за утреннюю рутину. Умылась прохладной водой из колодца, черпая ее старым ржавым ведром, затем приготовила простой завтрак: овсянка на молоке с горсткой свежих ягод, собранных у опушки леса.

Надев зеленую форменную рубашку, заправленную в потертые джинсы, Ева вышла на крыльцо. Она жадно вдохнула свежий, пахнущий хвоей воздух, наслаждаясь тишиной и покоем заповедника.

Сегодня она отправится в северную часть национального парка, где обитают редкие виды птиц. Взобравшись на самый высокий холм, женщина достала из рюкзака дрон и запустила в небо, чтобы начать патрулировать труднодоступные места. Беспилотник тихо жужжа кружил над лесом и неожиданно зафиксировал какое-то движение.

В сторону ее дома двигалась какая-то процессия.

Закинув ружье на спину, рейнджер ломанулась в сторону своего убежища, который так тщательно скрывала последний год. Благодаря должности смотрителя в заповедном парке, Еве удалось найти укромное место, чтобы спрятаться от Мурусов. Выданная экипировка для борьбы с браконьерами — дроны и фотоловушки — также сильно помогали выявлять незваных гостей.

Женщина добралась до дома и аккуратно зашла с заднего двора. Она затаилась в мохнатых кустах и прислушалась.

Незнакомцев было несколько. Слышны женские и мужские голоса… и все до боли знакомые.

Ева выглянула из своего укрытия и не поверила своим глазам.

— Мама?! — крикнула я, когда заметила в стороне какое-то движение.

— Доченька, Муся!

Родительница кинулась нам навстречу и крепко обняла меня. Она точно не ожидала этой встречи, ведь Марк в течение года уже виделся с ней и сообщил о случившемся.

— Ну конечно я твоя мама, — засмеялась она сквозь слезы, ответив на мой немой вопрос. — Но как? Марк, ты же сказал, что Киралина погибла.

Больше года прошло, как не стало Роберта. Словно ива, гнущаяся под ветром, но не ломающаяся, Ева оставалась сильной и красивой, с тонкими чертами лица и утонченной фигурой. Белокурые волосы, тронутые сединой, были убраны в высокий хвост. В ее осанке не было ни сутулости, ни скорби. Она по-прежнему держала спину ровно, а голову высоко, разве что руки, некогда нежные и холеные, теперь огрубели от работы.

— Привет, мам. Мы все так думали, но давай я чуть позже объясню, — пообещал Марк и продолжил: — У нас для тебя еще новости.

— Надеюсь, только хорошие. А то когда Магорианы рядом, — Ева кивнула в сторону Арми, стоявшего в стороне, намекая на его амбициозного дядю, — у меня большие сомнения.

— Обижаете, — театрально насупился Арманд. — Вы ж меня с пеленок знаете. Я вообще, вон, вашу Мусю всю сознательную жизнь оберегал. По-всякому.