Аниматор

– Так считал твой отец. Он говорил, что убийца даже не пытался имитировать ни ограбление, ни изнасилование. Целенаправленно искал документы в кабинете, диск из компьютера выдрал. Аня, мол, оказалась свидетелем, и ей просто не повезло. Ее вообще не должно было быть дома, потому что она собиралась с Павликом ко мне в гости, пока ты с отцом был на рыбалке. Только Павлик вдруг заболел…

Андрей ошарашенно переваривал услышанное.

– Но папа и мама… – сказал он. – У них что-то получилось? С клонированием? За что ее… Не понимаю!

Корнеева еле заметно пожала плечами:

– Мне неизвестно. Я же не генетик, я бухгалтер. Но, видишь ли, Андрюша, когда люди берут на себя функцию бога…

– Боги отомстили, что ли?!

– Нет-нет… Конечно нет. Месть – было бы слишком примитивно для богов.

– Но убивать ученого, создавшего инструмент… Это же бред!

Она глубоко и печально вздохнула:

– Я передаю лишь то, что слышала от твоего отца. Он ведь позднее никогда – понимаешь, никогда! – не заговаривал об этом. И вопросы о гибели Ани не терпел, сразу замыкался, становился мрачным. Для него это была своего рода запретная тема.

– Это на него похоже.

– Думаю, убийство Ани сильно отрезвило Сережу. Может, поэтому он сразу свернул свой проект. И никогда уже к нему не возвращался. Очень за вас боялся и себя все время винил за Аню.

В голове Андрея по-прежнему роились обрывки мыслей, они путались и плохо сочетались между собой, мешали, кричали, недоумевали…

– Я не понимаю, почему Пашка ничего не слышал? – пробормотал он. – Он же тогда наверху под столом прятался!

Корнеева посмотрела на него грустно и задумчиво и, возможно, ответила бы, но тут позвонил Михаил.

– Фигня какая-то, Андрюха, – забормотал он. – Я же это… ну, нашел, где Машкин отец работает. В анкете ее нашел, стал по Инету телефоны пробивать, ну где отец может работать…

– Майкл, пропусти вводную часть!

– Короче!.. Дозвонился до него! Он не Иван Николаевич, а Иван Аркадьевич, ты понимаешь? Но не это главное, не это!..

Михаил шумно дышал, а Андрей молчал. Какие-то тяжелые шестерни со скрипом провернулись в его мозгу, и что-то защелкнулось.

– Не звонил он нам утром! – тараторил Михаил. – И Маша, говорит, никуда не пропадала! Она, типа, ему звонила с час назад, живая и здоровая. Он вообще ни сном ни духом… Еще удивился, с чего я… Андрюха, ты меня слышишь?! – взвился он. – Чего молчишь?!

– Слышу… – выдавил Андрей.

– Я, само собой, Машке перезваниваю – все еще отключена… Короче, ты что-нибудь понимаешь?

– Кажется, да.

– Я теперь сомневаюсь вообще…

– Адрес ее! – рявкнул Андрей в трубку так, что Корнеева посмотрела на него испуганно. – Почему ее адрес до сих пор не у меня?! Ты нашел?!

– Э-э… нашел, нашел… Сейчас скину.

Андрей дал отбой. Поискал на столе чашку с остывшим чаем, залпом выпил. Корнеева смотрела на него озабоченно, боясь спросить. Внутри у Андрея что-то поднималось, крепло и наливалось силой.

– Светлана Георгиевна, – торопливо сказал он. – Я срочно уезжаю, но не прощаюсь. Мы еще поговорим. Спасибо.

– Тебе спасибо, Андрюша, – сказала она, вставая из-за стола. – Снял с души груз. Я уж думала, на тот свет с ним подамся.

– Еще чего! – Он погрозил ей пальцем. – Выбросьте из головы!

Она поцеловала его в лоб. Когда он обувался в прихожей, то услышал, как в другой комнате бьют настенные часы с кукушкой.

8.2. Ему пришлось поджечь журнал, и когда тлеющая бумага стала густо дымить, он позвонил в квартиру, стараясь не попадать в поле зрения глазка.

– Кто это? – послышалось за дверью.

– Срочная эвакуация! – сказал он, поднимая тлеющую бумагу к глазку и прячась за дымом. – Пожар в подъезде!

За дверью ахнули и стали открывать замок. Он швырнул журнал, притопнул огонь ногой, распахнул тяжелую, обитую кожей дверь и всем телом втолкнул Машу внутрь. Маша, смертельно бледная, в коротком домашнем халате, попятилась и едва не упала, запнувшись об обувь. Он захлопнул за собой дверь.

– Одна?! – выпалил он. – Одна, спрашиваю?!

Маша часто закивала, не сводя с Андрея круглых от страха глаз. Он продолжал наступать на нее, и они попали в просторную гостиную.

– Прокол у вас вышел, Машута! – выкрикнул Андрей, сверля ее взглядом. – Что ж ты папке-то звонила, дура?!

Маша взвизгнула и отпрыгнула на диван, поджав ноги. Он навис над ней, едва сдерживаясь, чтобы не хлестнуть по лицу.

– А-а-нд-д-дрей… Сергееви-и-ч!.. – взвыла Маша, в ужасе таращась на его кулак, и закрылась руками. – Ай!.. Мамочки-и!..

Он стоял над ней, и его, клетка за клеткой, охватывала ненависть, она душила его, ему было жарко и очень хотелось врезать по бледному лицу Маши. Но он опустил руку.

– Как ты могла?.. – выдохнул он. – Маша!

Он тяжело опустился на диван рядом. Она не сводила с него взгляда, ее губы мелко дрожали.

– Простите!.. – залепетала Маша, кусая кулачки. – Он угрожал!.. Андрей Сергеевич… Я ничего не могла…

– У Арнольда Семеновича проси прощения! – гаркнул он. – У семьи его проси! Ты понимаешь, что ты его убила?!

Она онемела, превратившись в изваяние.

– Умер он сегодня.