Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

Мистер Боб же пребывал в отстойнике, хотя и жаждал вступить в клуб раздетых овец. Но его туда не принимали в силу дикого нрава и сложного характера, подспудно влекомого к земле гнётом проблем, которые, судя по его горячим монологам, протекавшим не без доли артистизма, ежедневно демонстрируемые им в двух или в трёх ролях, создавали мы, а он отважно расхлёбывал, ценой невообразимых титанических усилий вступая в бескомпромиссную, подчас обречённую борьбу с начальством и самим Баем-Икс, как он загадочно величал молодого хозяина отела. Сначала мы с Машей думали — это какой-то злодей из комиксов — Баикс. Позже я узнал, что «бай», так же как на тюркском, означает господин. Но употреблять имя презренного, а именно так Боб к нему относился в нашем присутствии, господина всуе, для Боба было — что пачкать свой рот ваксой, поэтому он присовокуплял вместо имени «Икс». А может, он опасался слышащих и следящих стен, потому что в его красочных историях молодой хозяин мистер Тайяр, сын владельца отеля, представал желчным тираном, деспотом-поработителем, главой восточно-региональных вакханалий, мировым узурпатором, доктором Злом, сатрапом и слёзомучителем, почище чем Фрекен Бок.

Описывая словесные прения, якобы происходящие на административных совещаниях с его непосредственным участием, Боб преображался. Взгляд пылал негасимым огнём праведника и мученика, слюна пузырилась на обескровленных жаром губах, бандана сползала набекрень, а пальцы здоровой руки яростно сжимались и разжимались, словно сдавливали господскую шею.

В тирадах Боб представал правдоборцем, отстаивал наши права, дерзил самому Баю-икс, который в конце героической истории, обязательно каялся в преступлениях против губки Боба и его команды и выпрашивал помилования. Вторым фигурантом в делах против совести и чести выступал Бай-Игрек, он же найт-менеджер, первозданное зло, мастер подвальных пыток, стоухий и тысячеглазый демон ночи. С ним наш шеф расправлялся в озвучиваемых фантазиях по нескольку раз за день, немилосердно втаптывая в грязь и ввергая обратно в ад, что, впрочем, не мешало Бобу, двуликому как Янус, быть его верным слугой и лучшим доносчиком.

Совершенно другое воплощение мистера Боба Джекила-Хайда удавалось наблюдать воочию в присутствии самого мистера Тайяра. Он восхваляюще льстиво потирал пальчики потеющих ручонок, расшаркивался и раскланивался, как провинившийся швейцар перед метрдотелем. Казалось, он считает каждый бесценный вздох господина. Для этого он поднимал края банданы над ушами, оттопыривая их, подобно параболическим антеннам, отчего становился похожим на бабушку-пиратку. А глаза подобострастно направленные в пол, тем не менее умудрялись отслеживать каждое непроизвольное изменение мимики, будь то движение ворсинок внутри носа или появление нескольких молекул воды в уголках рта, стараясь предугадать ещё не высказанные и даже не родившиеся в нейронных скоплениях мозга желания господина. Речь его текла елейно, будто смазанная рыбьим жиром, а угодливый смешок, похожий на блеянье слабоумного барашка, оказал бы честь любому придворному лизоблюду эпохи Людовика 16-го.

Появление инноваций, которые периодически всплывали в дополнении к нашим должностным инструкциям, как то: проводить дополнительный энтранс ещё и в средней Розе, не разговаривать один на один с симпатичными девушками, не шутить и поменьше общаться с барменами, Маше вообще к ним не подходить. Это и многое другое — Боб соотносил к приказам Бая-Икс, чтобы наша клановая ненависть разгоралась и крепла. И отчасти это ему удавалось в начале моей работы. Боб любил демонстрировать и с отцовской нежностью поглаживать одну пробоину на стене, которая появилась там после оглашения распоряжения: «Алексу не танцевать на дискотеке рядом с девушками. В противном случае будут урезать зарплату». Боб частенько припугивал штрафами в случае неподчинения — урезанием зарплаты. Если считать каждый такой случай, я уже оставался должен отелю, и это меня пугало, с моей-то сотней долларов в кармане.

— What the sheet? — вначале на словах возмутился я. — Может тогда проще вообще Алекс — ноу дэнс. Мне же лучше — высплюсь как следует.

— Что это — ноу дэнс, йя. Так неможна, давай работать.

— А почему Алекс? Я что самый озабоченный что-ли? Больше всех надо?

— Бай Икс говорить, Алекс ту секси дэнс. Так неможна. Все «вумэн факин пипл» хотеть джага-джага с Алекс.

— Что за бред? Да сам он извращенец. Факин Бай-Икс! — кричал я в коридор, надеясь, что случайный подслушивающий обнаружит себя и я ему вломлю. — Отель дебилов. С девушками не разговаривай, рядом не танцуй, ещё что придумают? А аквааэробика — ничего, что там почти одни тётки? Они джага-джага не хотеть? Вон, пусть Мусти акву проводит.

Мустафа, до этого увлечённо размешивающий пятый кубик сахара в кофейном стаканчике, испуганно косился.

— Нет, Мусти ниможна вотерджим. Мусти не знает. Мусти — теннис шампиньон. Алекс вотерджим шампиньон. Все работает, все молодец.