Аниото. Проклятие луны (СИ)

Не успела себя успокоить, что мне это привиделось, как оно вышло из тени кустов. И теперь напрашивались два варианта — или я сошла с ума, или в нашем лесу завелись леопарды. И я сейчас смотрела на одного из них. И как бы дико все это не выглядело, не чувствовала страха — мое подсознание и так было измождено частыми кошмарами, где это чудовище перегрызает мне горло, что, похоже, решило не сопротивляться. Кошачий силуэт сливался с тенями леса, желтоглазый зверь не спешил подходить — лишь дергал ушами, прислушиваясь. Глаза, словно застывшие в янтаре, не отрываясь, наблюдали за каждым моим движением. Но в меня будто влили жидкий бетон, все конечности онемели, я не могла и пальцем пошевелить. Это оцепенение было вызвано непривычным волнением и удивлением, но никак не страхом. Неужели это, и правда, мой оживший кошмар? Сейчас, даже несмотря на острые и плавные очертания звериной, мощной фигуры, леопард выглядел… напуганным, даже можно сказать, потерянным — испуганные животные обычно убегают или обороняются, а он просто… наблюдал.

Что-то внутри щелкнуло, и меня потянуло к нему, хоть здравый рассудок и орал, чтобы я убегала. Но все вокруг: тишина, теплый бриз, сменивший промозглый ветер, мягкий свет луны, ласкавший верхушки деревьев, что сейчас казались не такими страшными — выглядело совершенно нереальным. Мне часто снились осознанные сны, но не такие… яркие и живые… Сон это или нет, но мне до боли хотелось коснуться этой угольной, с чернильным отливом, шерсти. Я подошла совсем близко — леопард был всего в полушаге от меня. На таком расстоянии я могла пересчитать все пятна, сливающиеся с цветом меха. Зверь медленно поддался вперед и потерся головой о мой живот, который на секунду свел спазм ужаса — моя паническая натура с богатым воображением представила, как острые клыки вгрызаются в кишки. Но лишь влажное дыхание коснулось опущенной руки. Понюхав ветку рябины, огромный кот сморщил нос, чихнул и попытался схватить ее зубами, но я подняла ее выше. Слава Богу, что мой новый знакомый не стал прыгать за ней. Его изучающие глаза снова коснулись моего лица. Это было безумно, но в них я разглядела нечто такое, что обычно бывало в человеческих глазах. Казалось, что он вот-вот заговорит. Потом леопард развернулся и медленно пошел прочь. Что-то подсказывало мне, что я должна пойти за ним, если хочу вернуться в поселок.

И я не решила ничего лучше, чем последовать, вероятно, двинутой интуиции. Стоило мне шагнуть меж двух сосен обратно в густой лес, паника снова сжала горло: дышать стало тяжело, а нижнюю часть шеи покрыла мелкая испарина. Мрачный шелест листьев раздирал уши, пытаясь пробраться в самый мозг, как если бы те полчаса умиротворения умножили силу гилофобии раза в два. Дрожащими руками попыталась натянуть капюшон обратно, но распущенные волосы мешали — лезли в глаза и нос. Кое-как справившись, попыталась сделать глубокий вдох — сосновый запах вызвал тошноту, я задышала чаще, пытаясь побороть приступ, и когда я уже решила, что просто отключусь, ну или остаток ночи буду разглядывать содержание желудка, что-то мягкое и теплое коснулось ноги. Я сфокусировала взгляд, силясь разглядеть хоть что-то в темноте. Янтарные глаза смотрели с невообразимым участием — будто бы чуждое этому лесу существо понимало всю тяжесть моего страха. И он отступил, словно испугавшись хищной морды и острых ушей.

Мы пошли дальше. Теперь я как будто поняла значение выражения «гулять в лесу». Ни дикого неконтролируемого страха, ни тошноты, ни панических атак. Просто деревья, просто листья, просто возня полуночных обителей леса.

— Интересно, настоящий ли ты… — невольно коснулась рукой блестящей шерсти, а потом уже увереннее погладила.

Отпрянула, когда пальцы нащупали три еле заметные прорехи — шерсть не росла на месте тонких шрамов. Леопард остановился у края леса, где начиналась «клеверная опушка». Огоньки в окнах спящего Нижнего Бронзовска призывно мерцали, я даже могла различить кирпичного цвета крышу бабушкиного дома в цвете дергающегося фонаря. Остановилась в нерешительности — чутье подсказывало, что мой проводник дальше не пойдет, и стоит мне сделать шаг, все случившееся растворится как сон.

— Ника! — светло-серый вихрь метнулся вверх по насыпи. В нем я признала подругу и кинулась на встречу. Запоздало обернулась на прощание, но таинственного зверя и след простыл.

— Тина, — обняла подругу в ответ. Мой голос все еще звучал в растерянности, а глаза искали два желтых огонька среди кустов.

— Я тебя везде обыскалась! — продолжила подруга, потянув меня в сторону проселочной дороги. — Ты в курсе, что сегодня ночь полнолуния! Полнолуния! Большинство животных неспокойно в эту ночь! Какого черта ты вообще убежала? А если бы на медведя напоролась?!

Подруга продолжала отчитывать меня, описывая в красках ужасные исходы, которая сама себе напридумывала, пока меня искала. Только у моей калитки, когда поток слов и волнений угас, она обернулась ко мне и спросила:

— Ты в порядке?

— А у нас в лесу есть озеро? — вопрос, миновав сортировочный центр мозга, вырвался невзначай.