Аниса

И вот, сверкая золотыми глазами седая молодая ведьма почти летела по лесу в сторону гор: в одном из ущелий жил Шайтан, помощь которого сейчас была так необходима. Целебный отвар для когтей Шурале могла бы сварить и Аниса, но это заняло бы слишком много времени – девушка успела бы перестать обижаться на друга. А песен младшей дочери Шайтана точно в арсенале ведьмы не найти.

“Ничего, ничего. Поможет, не сломается!” – злобно думала Аниса, приближающаяся к горам.

– Шайтан! – громогласное эхо разнеслось по ущелью. – Шайтан! Покажись, старый дьявол! К тебе пришла внучка Убырлы Карчык! – молодая ведьма выла, извиваясь в странном танце.

– Не шуми, – из-за огромного валуна вышел миловидный старичок. – Вызовешь камнепад – забот не хватало, – голос был тихий, вид недовольный. – Чего пришла? Чего надо? – гостеприимством Шайтан никогда не отличался.

– Дедушка, пришла к тебе за отваром целительным для когтей Шурале, да с просьбой добавить туда песен твоей младшей дочери, – Аниса повисла на руке у старичка, – Ты же мне не откажешь помочь? Вы всегда с бабкой заодно были, – подмигнула девушка.

– Ты сама как бабка твоя выглядишь, злобная ведьма, – проворчал Шайтан. – От вас одни беды да проблемы, людское отродье. Убырлы Карчык никогда не приходила с пустыми руками и просто так не просила помочь. Что дашь взамен? – бес вытащил свою руку из девичьих тисков.

– Что ты хочешь за свою услугу? – Аниса надменно фыркнула.

– Хочу пеструю кобылу из табуна Морской Девы.

– А ты знаешь, что просить, – две ядовито-желтые щелочки пронзили ленивого безразличного старого дьявола. – Готовь отвар да пусть твоя дочь напоет песен, чтоб можно было околдовать человека! – крикнула уже спеша к морю ведьма.

Зачем Шайтану кобыла дела не было, но связываться с Морской Девой казалось нешуточным делом: та хоть и доброй славилась, но ходили легенды о ее поведении первых лет жизни среди людей. “Ох и занозное создание!” – корчила недовольные гримасы Аниса, обдумывая план действий. – “Надеюсь, она сама не ходит выгуливать этих своих лошадей”.

Добралась молодая ведьма к морю когда уже за полночь перевалило через два дня. Волны тихо шелестели у берега, перешептываясь о новоприбывшей гостье.

– Не шумите, не выдавайте меня, – угрюмо попросила Аниса, прогуливаясь вдоль кромки воды. – Мне по делу надо. У Морской Девы не убудет, если я свистну одну ее коняшку для Шайтана, а у меня семейная жизнь наладится.

Ничего не ответило море, молчаливо наблюдая за опечаленной девушкой.

Аниса прилегла поспать, чтобы восстановить силы. Следующий день обещал быть сложным, тем более что зелья, помогающего бежать семимильными шагами, осталось несколько капель: впритык хватит доскакать до Шайтана. Как до Шурале потом бежать непонятно, опять придется за помощью к старому дьяволу обращаться, а тот наверняка что-то попросит взамен. “Можно попробовать с его дочерью договориться, если увижусь с ней, только встретимся ли мы…” – размышляла ведьма, погружаясь в сон.

За час до рассвета вышла из воды обнаженная красавица: волосы точно волны спадают до земли, кожа бледного оттенка прозрачной воды цвета моря, два глаза-коралла. Она подошла к спящей ведьме, нежно улыбнулась, склонилась над ней и провела рукой в сантиметре от лица Анисы:

– Спи, спи, моя хорошая. Не все ты знаешь о себе, но я исправлю это. Думай, что все тебе подвластно. Верь в свое всемогущество. Скоро я разобью твои иллюзии, – ласковая рука замерла над локоном, прилипшим к лицу спящей, но не решившись касаться теплой кожи оставила как есть. Дева поднялась, еще немного полюбовалась смертной и ушла обратно в море.

Первые рассветные лучи разбудили Анису: ведьма вскочила и рывком спряталась за ближайшими валунами. “Давайте, выходите гулять”, – высматривали горизонт над водой сощуренные желтые глаза. Шанс поймать кобылу был один на миллион, и сегодня его нельзя было упустить, потому что уверенность в верности своих решений начинала давать трещины сомнений. С Айтуганом они дружили с детства: дома по соседству распологали к ежедневным встречам то на полях близ родителей, то на огородах с бабушками. Айтуган был веселый, отзывчивый, добрый, справедливый и смелый; возмужав стал крепким, верным своему слову действиями и красивым молодым джигитом. На него заглядывалась вся деревня. “А он сделал выбор в пользу какой-то Айгуль?” – закипало негодование, точно лучи солнца поднимались из-за горизонта. – “Не меня, потомственной ведьмы, а замухрышки Айгуль, застенчивой трусливой скромнице, что прячет глаза при встрече с джигитом?” – сжавшиеся в кулак пальцы заставили проступить кровь на ладонях из-за впившихся в них ногтей. – “Пусть эта боль напоминает мне о предательстве Айтугана. Так я останусь верна своему решению”.

А может, убить Айгуль? Тогда Айтуган будет горевать, однако нет гарантий, что он придет свататься к Ане. “А если убить их обоих?” – желтые глаза засияли то ли от идеи, то ли от солнца, поднявшегося на небо. – “Тогда никто больше не откажет мне в любви”, – из раздувшихся ноздрей стал валить дымок.