Аниськин и шантажист

И виной этой метаморфозы должен был стать ни кто иной, как Гришанька Мухин, горячо любимый пленник обитательниц дома престарелых. Гришанька действительно учился когда-то у Инессы Васильевны, и, более того, был отличником по всем предметам, побеждал на многих математических олимпиадах, был гордостью школы и любимцем учителей.

В тюрьму он попал по обидной и нелепой случайности: перебрал лишнего, за рулем попался особо настырному ГАИшнику, и в пьяной браваде крепко набил тому морду и прочие места. Получили так же и подоспевшие товарищи ГАИшника – Гриша дрался хорошо, до того, как его все-таки скрутили, больно обидел еще парочку.

За это и сел. Срок, правда, был небольшой, и, как это не покажется странным, пришелся очень на руку Гришане. Почему?

А потому, что напился тогда он в честь завершения удачного дела – слизывания со счета одного из банков крупной суммы денег. Гришанька Мухин по прозвищу «Муха» был талантливым и неуловимым хакером. Тем самым, в поиске которого принимал участие Кирилл, будучи на стажировке в первопрестольной.

Гриша орудовал в одиночку и успел покопаться в счетах не только тех банков, с которых он снял деньги. Задержание и арест по поводу пьяной драки немного поостудили его пыл, но зато дали шанс не загреметь в тюрьму уже по более серьезной причине – ограбление банков. Если бы Муха продолжал, он наверняка бы попался.

Здесь, в колонии при Но-Пасаране ему в голову пришла более интересная, на его взгляд, идея. А что, если не просто перекидывать деньги со счета банка на свой счет – это становилось опасным – а начать шантажировать те же банки? Например, отправить им послания с угрозами пустить в интернет очень нежелательную для того или иного банка информацию. И с того момента любой, кто владеет этой информацией, сможет хозяйничать в банковских счетах, как таракан на городской кухне. Гришанька решил требовать за свое молчание вполне приемлимые суммы. Деньги должны были отправлять сами банкиры на счета в разных городах России, желательно, городах-героях, включая Шушенское. Деньги снимала бы Инесса Васильевна, вывозя в эти города своих старушек. Муха даже не успел обговорить процент, который шел бы на дом престарелых за эту услугу – бывшая учительница так и не согласилась на эту авантюру.

Кириллу и Виктору Августиновичу удалось прикрыть Инессу Васильевну. Она даже не проходила в деле как свидетель. А любимец бабусь Гришанька сполна ответил за свои прошлые грехи – к слову сказать, деньги он так и не успел потратить.

– Но ведь вы же педагог. Как вы не смогли отговорить его, вернуть на истинный путь? – спрашивал Костик заведующую.

– Мои ученики мне как дети, – ответила она, – а в детях часто не видишь дурного, им часто прощаешь грехи и ошибки.

– А как же ваши личные ошибки? Ведь вы сами было чуть не согласились на его авантюру? Виктор Августинович говорил, что в последнее время вы все меньше сомневались?

– Мне просто трудно было спорить с ним. В последний момент здравый смысл бы все равно восторжествовал и не дал бы мне преступить черту.

– Но ведь вы ее уже в некотором роде преступили…

Костик применил-таки свой неопровержимы аргумент: самым непостижимым образом в последнее время в Но-Пасаране стало возрастать количество грешков и мелких пакостей. Видимо, людям понравилось так просто и незатейливо расплачиваться за свои грехи, и они стали более смело и беззастенчиво грешить. Такой процесс наблюдался в XV-XVI веках в каталицизме. Тогда для того, чтобы заслужить прощение, необходимо было совершить пару-тройку добрых поступков, за что выдавался определенный сертификат на прощение, именуемый индульгенцией. Народу так понравилась эта идея, что индульгенции шли нарасхват, а наиболее корыстолюбивые священники даже приторговывали ими из-под прилавка.

Понятие греха постепенно стиралось, расплата за грех страшила все меньше.

– Вы понимаете, что деятельность Рыбьего Глаза частью останавливает, а частью провоцирует но-пасаранцев на мелкие пакостничества и преступления?

– Вы знаете, я почему-то никогда об этом не думала. А откуда вы взяли, что это действительно так?

– Да вы только посмотрите! – Костик загрузил дискету, на которой работал, – в первый квартал вашей деятельности было совершено девять адюльтеров или супружеских измен. Потом их количество резко снизилось, но ненадолго. Посмотрите, я даже составил график. Вы видите, насколько возросли прелюбодеяния на вверенной мне территории в последнее время? А прелюбодеяния – это не только поступок, порочащий звание гражданина Российской Федерации, но и драки, скандалы, поножовщина. Скоро я с работой справляться не буду по вашей вине.

Теперь он говорил с ней не как ученик с учительницей, а как товарищ.