Анютины глазки 2

Своё согласие я подтвердила кивком. Причина должна быть не только для спора, но и для одновременно разлитых зелий, которые невесть отчего вместо того, чтобы растечься лужицами, устремились навстречу друг другу. Так быть не должно! Надо бы тщательно изучить остатки, собранные в баночку. Может, и увижу что-то, объясняющее случившееся.

Приняв душ, переодевшись, переплетя косу и заколов её в тяжёлый узел, я решительно вернулась в здание школы. Шли занятия, и в холле никого не было. Надеюсь, что нужный мне сосуд всё ещё в классе, где я обычно читаю лекции по травоведению. Но комната была закрыта на ключ. Обострённое гормонами обоняние обожгло противным запахом горелого. И было в этой вони помимо знакомого – сгоревшее дерево, выкипевший травяной отвар – нечто чуждое, непонятное. Вчера за собственными переживаниями и болью я этого не заметила, а сейчас, когда ничто не отвлекало от анализа, осознала: добавленное в отвары не могло быть природного происхождения. Воняло чем-то искусственным, скорее всего, выведенным в алхимической лаборатории.

Поняв это, я отступила от двери, за которой хранилась тайна. Мало что отступила, так ещё и живот руками прикрыла. Нет, сынок, мы туда с тобой не полезем. Это может быть опасно. Спасибо маме, что не одарила меня авантюрными задатками и неукротимым желанием соваться в опасные приключения. Или это бабушкино воспитание? Ах, какая разница?! Моя главная задача на сегодняшний момент – выносить и родить здорового ребёнка.

– Хозяйка Анна, вы здесь? – отвлек меня от размышлений мужской голос.

Смотреть из сумрачного коридора в ярко освещённый холл почти бесполезно. В проходе лишь чёрный силуэт виднелся без подробностей и деталей. Кажется, я знаю всех обитателей поместья, а конкретно этого человека опознать не могу. Кто это?

Но спросить я не успела. За спиной со стуком – опять стену ремонтировать придётся! – распахнулась дверь, и в коридор с заметным облегчением вывалились школяры. Вот только когда я обернулась, чтобы понять, кто меня окликнул, в проходе никого не было.

Всё это я рассказывала Ефиму, сидя на его коленях в наших покоях. В объятиях мужа было тепло, спокойно и не страшно.

…Осознав, что то самое «ж-ж-ж-ж-ж» в коридоре было неспроста, я перепугалась сильнее, чем когда увидела плотоядную жижу. Оказывается, ничего ещё не закончилось и, может статься, всё только начинается. Что подразумевалось под словом «всё», я не знала. Но это не помешало мне забежать в целительское отделение, забиться в самую дальнюю от входа палату и не откликаться на чей-либо зов. Идти в пустой особняк меня бы сейчас не заставили даже под страхом смертной казни. Гус в отъезде, магистр Твей в школе, Васил со Стасей. Приходи кто хочешь, убивай как можешь. Не факт, что у меня вновь хватит сил отбиться.

Отчего я решила, что охотятся за мной, я не знала. Мне просто было страшно до дрожи в коленях, которые подгибались, стоило только вспомнить тёмный безликий силуэт в проёме.

Но сейчас, рядом с Ефимом, я смогла выдохнуть часть страха и даже немного успокоиться.

– Маленькая моя, не бойся. Я никому не позволю причинить тебе вред. Тебе и нашему сыну. Ты мне веришь?

– Верю, – кивнула я, закрывая глаза и уплывая в сон.

Паника, которую не могли успокоить ни целительские зелья Флора, ни разумные речи магистра, ни тёплые руки Таи, не давала мне спать в эти дни. Я попросту боялась закрыть глаза, ослабить контроль. Только сейчас, прижавшись к груди мужа, я смогла расслабиться. Напряжение отступило, и получилось спокойно уснуть.

Глава 11

Дни шли за днями, а я словно и не просыпалась с того часа, когда уснула на руках Ефима. Жила, будто укутанная в собственный незримый кокон. Слышала голоса мужа и друзей, но чаще всего не вникала в смысл сказанного, видела происходящее вокруг, но взгляд скользил, не цепляясь за что-то определённое. Отгородилась от всего внешнего, не желая впускать внутрь лишнее. Зачем, если я и так наполнена и продолжаю растягиваться. И днём и ночью я обнимала свой тяжёлый, объёмный живот, как самую большую ценность во всех мирах, улыбалась в себя и вполголоса напевала сыну детские песенки из прошлой жизни. Все, какие помнила.

Я не избегала близких. Милостиво принимала заботу от Ефима и Таи, спокойно позволяла Флору проводить манипуляции, отслеживающие наше с малышом здоровье. Не живя в полном смысле этого слова, я была занята важнейшим делом – вынашивала ребёнка. Мне было безразлично, что думают и говорят обо мне окружающие. Главное, чтобы никто не попытался вытащить меня из состояния, в котором нам с малышом было комфортно.

Но всё имеет свойство заканчиваться.

Я проснулась от резкой боли в пояснице. Спина болела уже несколько дней, и я с этим смирилась. Но ощущения, разбудившие меня, не были привычно тянущими, боль была внезапной, резкой, опоясывающей. Ещё и лужа под попой. Что это? Кокон, старательно выстроенный сознанием после пережитого стресса, в котором я пряталась от реальности, вдруг рассыпался в один миг.