Анютка едет в гости

Мелькнула мысль: можно ли считать куриный жир косметикой? Кто поймет этих женщин? Некоторые из них фанатично украшают лицо (и не только) продовольствием, стоит им услышать, что какой-нибудь огурец или фейхоа благотворно влияет на кожу. Может, жареные окорочка тоже благотворно влияют на кожу? Мне-то откуда знать…

– Где вы сейчас? – продолжал наводить справки Витек.

– Да так, почти что в ресторане…

– Она соблазнительная, да?

– Наверное, именно про таких говорят – пальчики оближешь, – философски ответил я, наблюдая за тем, как приезжая облизывает пухлые пальцы и огорченно поглядывает на обглоданные кости, лежавшие на тарелке, явно жалея, что заказала всего одну порцию. – Ты ведь знаешь, соблазнительные женщины – не мой конек. За неимением опыта я в них не разбираюсь.

– Да-да, конечно. А я тут сгораю от страсти. Жду, не дождусь встречи. Ты не забыл, куда ее надо привести?

– К счастью, нет. В стойло, которое ты заказал. Только знаешь, номер, наверное, надо было выбрать побольше. Я бы даже сказал, надо было брать самый большой номер, какой у них только есть.

– Думаешь? – озабоченно спросил он, не уловив в моих словах неприкрытой иронии, настолько беднягу ослепила страсть. – Пожалуй, ты прав, для такой роскошной женщины ничего не жалко. Ладно, придумаю что-нибудь уже на месте. Возможно, удастся поменять номер на президентский люкс. Только смотри, не влюбись там в Анютку, я не погляжу, что ты мой друг, так тебе врежу, если что.

– Не беспокойся, – очень уверенно ответил я. – Анютку отбивать я не собираюсь. К тому же она, на мой взгляд, из тех роковых женщин, которые сами выбирают кавалера.

Спустя полчаса барышня, после некоторых колебаний все же решившаяся на заказ еще одной порции окорочков, закончила «легкий перекус», как она назвала свою трапезу, и заявила, что готова к экскурсии по городу. Но прежде поручила мне охрану баулов, а сама отправилась в привокзальный туалет. Благодаря этому удалось выиграть еще полчаса. Уж не знаю, что она там делала, но когда Анютка вернулась, в воздухе уже жужжали те комары, что надевают приборы ночного видения и вылетают на охоту в густых сумерках, а я успел немного состариться. Она поинтересовалась, чем займемся. Я подробно посвятил ее в планы. Баба осталась довольна. Сторговавшись, мы наняли частного извозчика (Витек обещал компенсировать расходы) и около часа просто катались по городу. Баба разместилась на заднем сидении, заняв его полностью, я расположился на переднем и исполнял роль гида. Частник помалкивал и лишь изредка бросал на меня сочувственные взгляды. Впрочем, расплачиваясь за проезд, я успел ему шепнуть:

– Троюродная сестра. Из Бендер приехала погостить, впервые в нашем городе.

Частник радостно кивнул, как человек, с плеч которого свалился тяжкий груз. Помахав на прощание рукой с зажатыми в ней купюрами, секундами ранее лежавшими в моем кармане, он укатил в темноту, а мы огляделись. Перед нами мигала неоновая вывеска, под которой располагался вход в гостиницу. Было еще рано, и мы расположились в лобби. Я плюхнулся в кресло, баба – на диван. Но Витька мы так и не дождались. Он позвонил и сообщил, что немного задержится на переговорах (в переводе это означало: Дашка внезапно явилась к нему на работу и не желает идти домой одна, но он ее как-нибудь да спровадит). Друг попросил оформить номер на себя и заселить Анютку.

– Дождись меня, только не забывай, что Анютка – любовь всей моей жизни, – строго напомнил он.

– Не забуду, – заверил я, сказав чистую правду…

…К счастью, у меня был при себе паспорт. Я оформил гостиничный номер на свое имя, успешно проведя финансовые переговоры с портье. Оформить его на Анютку было сложнее, так как она представляла гражданство сопредельного государства. Закон обязывает гостиничных служащих сообщать о каждом таком постояльце в миграционную службу. А типы из миграционной службы, как я слышал из осведомленных источников, из прессы, в основном, только и делают, что шастают по гостиницам и вынюхивают, кого бы куда депортировать. Лично я не возражал бы, если бы Анютку решили депортировать. Но я ведь дал другу слово, что доставлю ее в гостиницу в целости и сохранности и в таком виде продержу ее как минимум до его прихода. А слово свое я всегда стараюсь держать.

Оформив номер на себя, я избавил Анютку от возможных неприятностей, а заодно избавил друга от лишних хлопот. Дежурный администратор, приятная женщина средних лет, вышколено сдерживая улыбку, протянула мне ключ и карточку гостя. Последняя давала право на бесплатное питание в гостиничном ресторане. Узнав об этом, Анютка вырвала карточку и ринулась на поиски местной кухни. А я схватил баулы и поволок их на третий этаж, где нам отвели номер.