Анизотропное шоссе

– Экология, – сказал Пётр. – Сколько ты здесь не была?

– После университета ни разу, – сказала мама. – Ничего не узнаю.

А ещё тут полным полно роботов. Больших, очень больших и маленьких. Маленькие убирали улицы. А большие и очень большие строили дома. И просто по тропинкам ходили.

– Институт роботехники забавляется, – сказал Пётр. – Проверяет на нас – как человек приспособится к высокороботизированной среде.

Один из роботов стоял и продавал мороженое. В груди у него дверца. Опускаешь монетку в прорезь, он открывает дверцу и достаёт эскимо. Или стаканчик. Денег у меня не оказалось, поэтому робот дал мороженое просто так.

– Попрошайка, – вздохнула мама.

А я и не просила. Я просто перед ним стояла и смотрела. Честно-честно!

Как мы запускали солнце

– Я вам такое покажу, – сказал Пётр. И палец к губам приложил. – Только пока никому не рассказывайте. Это чудо, что вы сегодня здесь.

Мы сидели в столовой и кушали. Столовая называлась «Под интегралом». Я головой вертела, но интеграла так и не увидела. Сначала мы взяли подносы и встали в очередь. Потом брали тарелки. Я хотела взять сладкие ватрушки, но мама поставила мне суп. И кашу. Но я все равно взяла ватрушки. А когда мы подошли к кассе, которая тоже оказалась роботом, то робот сказал:

– За девочку платить не надо. Дети до шестнадцати лет к кормлению допускаются бесплатно.

– А можно я ещё ватрушку возьму? – спросила я. И взяла.

– Попрошайкина, – сказала мама. – И что же ты нам покажешь, Пётр? «Токамак»? Или «Глобус»?

– Прошедшая эпоха, каменный век, – сказал Пётр. – Сколько мы с этими «Токамаками» возились, помнишь? В общем, кушайте и поедем. Такое пропустить нельзя.

Суп я не доела. Зато ватрушки все скушала. Мы сели в электромобиль и поехали. Дорога поднималась вверх и вела над лесом. Внизу ходили по тропинкам люди. А мы ехали к высокому зданию. То есть, я подумала, что это здание. Но до него мы не доехали. Остановились на площадке, там было много людей, машин и роботов. И все смотрели вверх.

– Как дела? – спросил Пётр.

– Все идёт в штатном режиме, Пётр Семёнович, – сказали хором люди в белых комбинезонах. На груди у них были солнышки с улыбками.

– У нас есть спецодежда для научных сотрудников младшего возраста? – спросил Пётр. – Принесите, пожалуйста.

Я думала, что принесут комбинезон только маме, но и мне такой дали. И ещё тёмные очки.

А мама забеспокоилась:

– Феде не повредит?

– Магнитный импульс экранируется, – сказал Пётр. – У нас здесь много аппаратуры. Ничего с ним не случится.

Тут все зашумели.

И стало так светло, даже в очках хотелось зажмуриться. Но я не зажмурилась. Я смотрела. И увидела высоко над острым шпилем здания ещё одно солнце. Яркое и тёплое.

И все стали хлопать в ладоши и толкать друг друга в плечи. И говорить:

– Вот мы и зажгли наше солнышко!

Меня взяли подмышки и подбросили. Я не испугалась. Новое солнышко светило в лицо. Было очень тепло.

Потом много всего случилось, так много, что вечером я уснула на руках у Петра. А проснулась в кровати. То есть не проснулась. Потому что глаза открываться все равно не хотели. Но я всё слышала, как Пётр говорит маме:

– Не выдумывай. Самый обычный ребёнок. У моего сотрудника свой вундеркинд есть, так тот в десять лет интегралы как орешки щелкает.

– То интегралы, – говорит мама. – Здесь другое. Прямое воздействие на вероятность событий. Про погодную аномалию на Земле Санникова слыхал?

– Только не говори, что это тоже она, – Пётр засмеялся. – У тебя какие-то суеверия пошли. Скажи ещё: она наложением рук лечит. И то, что опыт наш удался, тоже она? И то, что я вас встретил? Постой… А не из-за этого вы с Юрой, хм, врозь живёте?

– Не из-за этого. Просто… просто надо выбирать – быть хорошей женой космонавта и плохим учёным или… или наоборот.

– Ты выбрала наоборот, – сказал Пётр. – Но насчёт Софьи не переживай. Все эти теории об особом влияние дальних космических перелётов на наследственность ничем не подтверждены. Дети есть дети. В космосе они родились или на Земле. Софья – первая, конечно. Но со временем таких всё равно станет больше. Люди будут жить и на Луне, и на Марсе, и на астероидах. Да и вообще, есть более рациональное объяснение. В прошлом говорили про физическую акселерацию. Сейчас на смену физической пришла интеллектуальная акселерация. Наши дети обгоняют нас в умственном развитии. Вот и всё.

Как мы сели на корабль

Я рассматривала корабль. На нем мы поплывём. Пётр привёз меня и маму на причал. Это не море, это река. Обь. Широкая, но другой берег виден. И волны не такие, как в море. И вода не холодная.

Корабль дал гудок.

– Нам пора, – сказала мама и взяла меня за руку. – Спасибо, Пётр.

– Смотри в оба, Почемучкина, – сказал Пётр. – Вы ещё такое увидите!

Потом он долго нам махал, а корабль плыл по реке. А река становилась все шире и шире.

– Это море? – спросила я.

– Ювенальное море, – сказала мама. – Искусственное море, специально сделанное для гидроэлектростанций.

– Здесь все искусственное, – засмеялась я. – Солнце, море, роботы.