Анклав (СИ)

Коршун собрал свою шайку и отправился на поиски молодого товара. По дороге торговал всевозможной дурью и раритетом. Его слава и популярность опять взлетели до небес.

Однажды ему в руки попал отличный боец, на Арене не было ему равных. Во славу кровожадной толпы он убивал кого угодно, как угодно и чем угодно. Он был сильнее любого живущего в метро, был сильнее любого монстра, притащенного из тоннелей. Но его прелесть была не в этом, точнее не только в этом. Он мог крышкой консервной банки вскрыть горло ребенку и выпить его фонтанирующую кровь; мог изнасиловать и тут же содрать кожу с девушки, причем еще живой; мог на глазах мужа сделать все это с его родными. За это публика его боялась и обожала, и прозвище он получил «Садист». Его садистские наклонности не знали предела. Как-то раз, на спор, за бутыль самогона, он пробрался на одну тихую станцию, бесшумно снял часовых и отвернул головки всем деткам, спящим в импровизированном детском садике. Теперь та станция покинута и считается проклятой.

Но вот на Черкизоне появился неприметный старик. Он долго ходил и принюхивался, его лицо с каждым днем становилось все брезгливей. Однажды в баре он вступил в стычку с самим Садистом, проклял его и ушел. Через день Садист покрылся пятнами, его посадили в изолятор и пробовали лечить, но ничего не помогало. Он стал гнить заживо, ему было дико больно, он то визжал как заживо поджариваемая крыса, то орал как упырь попавший в лапы вичухи. Хотя Коршун и на этом заработал денег: он посадил несчастного в клетку и демонстрировал муки бывшего любимца публики. Но вскоре главный боец издох, другого такого пока не было. Мало того, исчезли все огрызки, которые должны были восполнить прореху в рядах гладиаторов. И Коршун опять вышел в метро на поиски живого товара. И вновь, спустя много лет, ему пришлось покинуть теплое местечко и вновь окунуться в сырость и мерзость тоннелей, а ведь он моложе не становился.

Я встряхнул головой и вернулся к настоящему. Уже несколько месяцев я охочусь за взрослыми и детьми. В принципе, запас был уже восстановлен, но мне намекнули, что на Нагатинской есть три неплохих огрызка, отдадут мне их за копейки. Ну что ж, почему бы не заглянуть. Сначала все было просто замечательно. Не успели мы дойти до станции, как наткнулись на искомый товар. Быстро выкурив мелких из норы, запихнули их в контейнеры. Правда, при захвате, один огрызок ранил моего охранника. Ну, тем лучше, из звереныша выйдет классный боец. Я оставил охрану у дрезины и вышел на станцию, чтобы оформить бумажки. Нет, я, конечно мог и не платить за них, но я так хотел домой, что решил заплатить за товар и получить официальные бумажки на детей. С бумагами я безо всяких задержек с ветерком докачу до дома. И вот, когда я только нашел продавца, мой взгляд натыкается на взгляд с этой сволочи - треклятого Колдуна. Не успел я сказать и слова, как он исчез в тоннеле. Местный начстанции бросил за ним патруль, но было поздно. Колдун добрался до товара!

Дуболомы патрульные притащили весь караван на станцию. А дальше началось что-то невообразимое. Буквально за несколько минут точными и уверенными фразами он переманил народ на свою сторону, вытащил товар, и в конце выложил за них такие бабки, что даже я был в шоке. Рохля начстанции встал в стойку, отправил с Колдуном патруль и те действительно притащили три цинка патронов.

Как только нас отпустили, мы рванули за ними, но недолго ехали! Примерно в середине тоннеля взрывом оторвало колесо, проклятый Чернокнижник успел установить ловушку. Я бросился за ними пешком, оставив двух парней чинить дрезину и охранять оставшийся товар. Через несколько минут еще один охранник падает с проткнутой ногой, затем еще одному отрывает башку. Дальше решили идти аккуратнее, и, естественно, не смогли их догнать до станции.

Пустив троих в обход, я с остальными выскочил на Тульскую. Но и здесь меня ждало разочарование: опять начстанции был на стороне Колдуна. Опять мне не дали рвануть сразу за ними, и, что хуже всего, моя засада не сработала - он каким-то образом убил Рябого. Два его напарника лепетали такую чушь, что я разрядил в обоих целую обойму моей «Беретты». Я пинками погнал оставшихся людей бегом к следующей станции, но раззявы на посту стали уверять, что никого не было.

Отправив своих людей проверять все боковые проходы, я направился к местному руководству Ганзы. Выложив огромное количество патронов, я заставил его выгнать народ на рельсы. Все свободные бойцы рыскали на станции и по ветке в обеих направлениях. Спустя пятнадцать часов мы так и не сдвинулись с места. Я лично проверил все ответвления, лично допросил всех охранников и патрульных. Ни-че-го. Тогда я решил навестить соседние станции, в сторону Павелецкой направил своего помощника, а сам рванул в сторону Октябрьской.