Анна

Наступивший понедельник, был очень неожиданным, для жителей города Б. Они как будто забыли на фоне шумных выходных о пришествии этого, очень ненавистного людьми, дня. С авторской стороны мне совершенно не понятна эта народная мудрость о том что, "Понедельник-день тяжелый". С какой стати? Любой из дней недели может принести такие же отрицательные эмоции, но, тем не менее, ни один человек, в том числе и Черемцов, который сейчас уже проснулся и начал собираться в министерство, со мной не согласиться. Но если бы я напомнил Сергею Сергеевичу о той тяжелой депрессии, в которую его вогнали праздные выходные, то думаю одного человека в мире мне, все таки, удалось бы убедить в обратном. Пока народ копошился на остановках и тротуарах, машины издавали звуки клаксона тянувшись в пробках, Сергеевич одевал свой клетчатый пиджак, который он носил очень редко. Для такого пиджака необходим был повод, но зачем он понадобился сегодня, даже сам Черемцов не понял. Дорогая плотная ткань коричневого цвета, отлично сочеталась с его черной шелковой рубашкой и томным взглядом взрослого мужчины. Сергеевич не стал варить кофе дома, как по своему обыкновению он варил его в турке, а решил взять стаканчик по пути, в какой либо из забегаловок. Черемцов тщательно умылся, выполоскал рот мятным полосканием и поторопился на выход. В силу высокой загруженности дорог, он принял верное решение отправиться на работу пешком. Белый большой "Форд" остался на парковке за домом. Всю дорогу Сергеевич вел переписку по телефону, нервно дергаясь, и всем видом показывая, что присутствие всех окружающих людей ему ненавистно. Какую информацию содержала та переписка, сказать не могу, даже если бы и знал то не сказал, чувствую некоторый стыд за то, что слишком углубился в личную жизнь семьи Черемцовых. Очевидно в силу последних событий, никто кроме жены его не мог довести до такого состояния. Собиравшиеся тучи в небе предвещали дождливый день и прохожие, которых едва ли замечал Черемцов между отправками сообщений, шли на английский манер с зонтами в руках. Сергеевич забежал в один из торговых центров, количеством которых город Б славился на весь край. Там на входе была небольшая кофейня навынос. Возле которой выстроилась очередь из-за недовольной клиентки, по её мнению, в её капучино было недостаточно молочной пены, на что бариста указал ей на меню, где были строго расписаны все граммовки. Девушка дернулась и поспешно ушла вглубь торгового центра со своим капучино. Сергеевич, не отрываясь от телефона, заказал двойной американо и расплатился банковской картой. От торгового центра до министерства было примерно десять минут ходьбы, за которые Черемцов успел уже столкнуться плечами с хмурым парнем, который торопился в противоположную сторону, мужчины сурово переглянулись и, молча, разминулись в разные стороны. У крыльца министерства, Сергей Сергеевич выбросил пустой стакан в урну и подкурил сигарету, держа её в зубах и быстро набирая сообщение в своём телефоне. На входе в здание он положил телефон в карман своего шикарного пиджака и возле турникета встретился со старшим сотрудником охраны, во время рукопожатия старший смены сообщил Черемцову о смерти матери одного из сотрудников его отделения. Стоит заметить одну оплошность в исполнении обязанностей Сергеевича, в силу текучки кадров он не успевал запоминать фамилии и испытывая некую неловкость, решил общаться со всеми коллегами с сочувственным видом. Пока Черемцов ждал лифт, к нему подошла сотрудница отдела кадров.

– Доброе утро, Сергей Сергеевич. – произнесла девушка держа папку бумаг под мышкой.

– Доброе, Вероника Витальевна. – сочувственным тоном ответил Сергеевич и только потом понял, что глупо выдал такую эмоцию т.к. трагедия смерти матери произошла у сотрудника его отделения, а не отдела кадров.

– Мне необходимо чтобы вы зашли ко мне сегодня в кабинет в течении рабочего дня. – поправляя очки сказала Вероника, глядя на пиджак Сергеевича.

– Хорошо, я зайду. – ответил Черемцов входя в отрывающиеся двери лифта.

Он выбрал свой этаж, а Вероника постучала каблуками дальше по коридору первого этажа. Небывалая суета происходила в отделении Черемцова, со всех сторон доносились звонки телефонов, говор сотрудников, шуршание бумаг, на что Сергеевич даже не обратил внимания. Он прошел мимо своего кабинета напрямую в кабинет следователей, где застал одного только Виктора за перебиранием бумаг.

– Я вот в толк никак не возьму, кто писал этот отчет? Я лично помню, как взламывал парадные ворота монастыря вместе с пожарными. Как все посетители похорон могли через них выбежать? – аккуратно отхлебывая дымящийся кофе, удивлялся Виктор.

– Ты уверен? Может они просто были прикрыты. – всматриваясь в лицо Виктора отвечал Черемцов.

– Нет, что-то здесь не так. Быть этого не может. – подозрительно разглядывая бумаги проговорил Виктор.

– Может это ты после выходных придумал такую мистику? – с ехидным видом говорил Сергеевич.